Лиза проглотила слезу. Сложно объяснить отчаянный порыв души, старающейся добежать до идеала, которого не существует. Настоящий праведный поклонник. Истинный послушник. Защитник правды. Каков он? Не тот ли, кто сочетает в себе все качества других и живущий ради них?

— Лиза, чувствовала ли ты себя недостаточной? Тянуло ли тебя к…

— Прости, мне нечего сказать, — прошептала Лиза, прервав Джексона.

Джексон улыбнулся. Улыбнулся как улыбается отец, успокаивающий бунтующую дочь, не противясь ее бунту, но принимая, потому что переживал его и сам. Коснулся ее руки. Лиза вздрогнула.

— Помнишь ли ты, Лиза, что человек, чем больше стремится к свету тем глубже впиваются его корни к мраку? — тихо спросил Джексон внутри, в голове.

— Помню, — прошептала Лиза и шмыгнула носом.

— Нет ничего постыдного во мраке, ведь человек привык смотреть в него. Путь к свету долгий и тернистый.

— Я знаю.

Джексон кивнул.

— Каким находишь ты сегодняшний день, Лиза? Приятен ли тебе свет после столь долгой тьмы?

— Он… прекрасен, — выдохнула Лиза.

И вдруг Лизе показалось, что она увидела образы людей. Перед глазами темными пятнами проплывали изображения, как наяву, век за веком. Мученики, страдавшие за правду. Обманщики, скрывавшие истину внутри и обрекавшие себя на несчастье. Слышала крики горевших на огне. Плач тех, кому пришлось предать самих себя и жить в аду наяву. Джексон часто говорил, что они — такие же мученики. Они должны сражаться за правду. А Лиза отложила свой меч.

— Лиза, думаешь, они не обращались ко тьме, когда страдали?

Лиза помотала головой, но не открыла глаз. Знала, что стоит увидеть Джексона снова, и она заплачет.

— Чем ты гордишься, Лиза?

— Я больше не стреляю. — Она прошептала.

— Ты сделала правильно. Ты переступила через свои ценности. Помнишь ли ты, как в прошлой жизни ты несла гибель животным? Как самостоятельно, не имея нужды, не чувствуя надобности в еде и деньгах, была проповедницей смерти?

Лиза помнила, как любила охотиться с людьми, чьих лиц уже не описать. Как часы проводила в погоне за несчастными животными, чтобы повесить их головы на стену. Как час могла сидеть в засаде в камышах, чтобы выстрелить в утку. Она помнила, как натравливала собак на зайцев и спускала с поводка. Как радовалась своей вседозволенности, которую принимала за обязательство для человека.

Лиза кивала. Джексон почувствовал ее страх и взял за руку. Тепло жизни вернулось к Лизе, прояснился разум. Она открыла глаза и увидела свет. Истину в кристальных глазах чистого создания, уже не человека, но явившегося к людям.