От этой мысли в животе все переворачивается. Это не вариант.
– Разве нет? – спрашивает попутчик. – Ты же и так убийца. Ты убила собственную мать.
Нина замечает, что Юэль смотрит на нее, но не может посмотреть ему в глаза.
Внезапно она представляет лицо попутчика за лицом Моники и понимает, что если увидит его настоящее «я», то никогда больше не станет собой. Все, что держит ее на плаву, исчезнет.
И Нина заставляет себя абстрагироваться.
Снова перед ней лишь лицо Моники. И оно морщит лоб.
– Юэль, она хочет и меня убить, – произносит голос Моники. – Ты должен спасти меня.
Нина косится на Юэля. Видит сомнение в его глазах. – Нет, – возражает она. – Это ложь.
Но внезапно тоже начинает сомневаться. А если это единственный способ остановить автостопщика? Что тогда будет правильным? Ради стариков. Ради нее и Юэля. И ради Моники. Кто знает, что она сейчас переживает?
В коридоре срабатывает сигнализация.
– Останься здесь с Моникой, – просит Нина Юэля.
«Сосны»
«Сосны»
Как только Будиль видит, что Нина выходит в коридор, она начинает кричать. Бежит к ней, насколько позволяют слабые ноги.
Сигнализация мигает рядом почти со всеми квартирами.
Виборг кладет трубку телефона и сползает с кровати. Пол холодный. Зимнее утро, и папа еще не разжег камин. За окном на ветках висят заиндевевшие яблоки, сине-белый снег толстым слоем покрывает оконный скат. Кошка мяукает и трется о ее ногу, и Виборг берет ее на руки. Шерсть греет грудь. Она открывает входную дверь и смотрит на улицу. Видит мигающие лампы.