– Похоже на белые кроссовки. Их носят все подряд.

– Верно. И суд не примет это в качестве улики.

– Да будет вам, мистер Локвуд. Не кажется ли вам, что я слишком стара для проворачивания таких трюков?

– Глядя на вас, можно так подумать, – говорю я. – Но у вас все получилось. Вы были вооружены. Дуло вашего пистолета упиралось Строссу в спину. Конечно, я бы мог попросить федералов собрать записи со всех ближайших к «Бересфорду» уличных камер, сделанные в день убийства. Уверен, мы бы увидели лысого мужчину, держащего Рая Стросса на мушке. Не исключено, что и ваше лицо там выглядит поотчетливее.

Ванессе нравятся мои рассуждения.

– Неужели вы думаете, что я не изменила и свое лицо? Не догадалась наложить немного театрального грима?

– Тем более гениально, – говорю я.

– Я вот думаю, – произносит Ванесса.

– О чем?

– Я и не догадывалась, что картина у него над кроватью такая ценная.

– А если бы догадались?

Ванесса Хоган пожимает плечами:

– Потому и думаю, взяла бы я ее или нет.

– Вы не знаете?

– Нет, не знаю.

Наш разговор подходит к концу. Теперь мне известна судьба всех, кто входил в «Шестерку с Джейн-стрит». И вдруг я ловлю себя на мысли, что я единственный в мире, кто это знает.

Словно прочитав мою мысль, Ванесса Хоган говорит:

– А сейчас ваша очередь, мистер Локвуд. Где Арло Шугармен?

Думаю, как ответить на ее вопрос. Прежде мне хочется прояснить еще один момент.

– Вы с пристрастием допрашивали Билли Роуэна и Эди Паркер.