Послушав болтовню посетителей, он вскоре узнал, что нынче кругом полно les boches[66] – так много их здесь еще не бывало. Большинство в штатском, кто на месте топчется, а кто прохаживается по короткому маршруту. Они лишь рассматривают прохожих, но никого не останавливают и даже вопросов не задают. И что бы это значило? Может, прибыла важная персона из Сопротивления (ну да, уже смешно: для большинства французов Сопротивление – тема анекдотическая) и хочет встретиться в «Дё маго» с Сартром? А может, сюда прокрался британский агент, чтобы прикончить Дитриха фон Хольтица, коменданта Парижа, настолько же ценного для рейха, как… ну, скажем, как летняя бабочка? Но разве кто-то еще не в курсе, что британцы – аховые мастера по части убийств? Ведь даже с Гейдрихом пришлось разбираться чехам.

Через несколько часов Бэзил отправился на разведку. И почти сразу обнаружил стоящих тут и там мужчин. У одних на бледной физиономии читался охотничий азарт, у других – вялая скука. Для Бэзила был предпочтителен второй тип: лентяй менее внимателен и памятлив и, сменившись, он сразу отправится восвояси.

Выбранный им человек переминался с ноги на ногу, дул на озябшие руки, время от времени массировал копчик, – видимо, этому бедняге больше приходилось сидеть, чем стоять и ходить.

Пришло время поохотиться на охотников.

НЕСКОЛЬКИМИ ДНЯМИ РАНЕЕ (Продолжение)

– И снова о доверии, – произнес генерал Кэвендиш таким тоном, будто обращался к обнаруженной в чулане мыши. – У этого парня столько тараканов в башке, что он до сих пор верит, будто это мы разожгли войну, с единственной целью – уничтожить Россию и коммунизм. А значит, передавая ему сведения об операции «Цитадель», о предстоящем наступлении немцев на Курский выступ, мы пытаемся им манипулировать. Он сосредоточит на юго-западе свои ресурсы – людей, технику, боеприпасы, – но в июле гитлеровские танковые войска нанесут там лишь отвлекающий удар, главные же силы обрушатся на ослабленный участок русского фронта. Гитлер прорвется к Москве и захватит ее, а потом, ликуя, двинет свои армии против обреченной группировки. Ему даже не придется атаковать, он проделает тот же трюк, что и русские с Шестой армией Паулюса в Сталинграде, – артобстрелы и голод вынудят окруженных сдаться. На этом Восточная кампания закончится, коммунизм падет.

– Джентльмены, я понимаю, к чему вы клоните, – сказал Бэзил. – Нужно убедить Сталина, что операция «Цитадель» – не фикция. Если мы этого не сделаем, она увенчается успехом, погибнут триста тысяч русских солдат и война продлится еще год или два. Наши парни на фронте говорят себе: «В сорок пятом – живыми домой», и тут проклятая действительность им возразит: «В сорок седьмом – мертвыми на небо». Новые миллионы жертв. Нет, мы не можем этого допустить.