– Считаю, пора стратегическому командованию сказать свое слово.

– Генерал Кэвендиш?

Лицо Кэвендиша, генерала сухопутных войск, не отражало абсолютно никаких эмоций. И вообще, оно походило на маску, на вырезанный из куска мяса овал с двумя дырками для глаз-бусин, в которых бесполезно было искать свет, ум, доброту и сочувствие; эти глаза излучали исключительно властность. Дополняли портрет носище весом в добрый фунт и иконостас орденов.

– Операция «Цитадель», – произнес он таким тоном, каким констатируют, а не интерпретируют факты, – представляется противнику как Готтердаммерунг войны на востоке, титанический и окончательный натиск, который сломит сопротивление русских и заставит их, поджав хвост, прибежать на переговоры. И хотя такой результат нам кажется маловероятным, немцам все же удастся затянуть войну на год-другой. Мы надеемся прекратить ее в сорок пятом, а так придется воевать до сорок седьмого, и погибнут многие миллионы, и я должен подчеркнуть, что большая часть потерь придется на долю Германии. Конечно же, мы пытаемся одержать верх, это наша главная задача, но мы также хотим управиться поскорее, чтобы прекратилось истребление людей. Теперь вы понимаете, что ставки чрезвычайно высоки?

– И поэтому вы не можете раздавить грузовиком засевшую в Кембридже крысиную задницу. Да, понимаю, но все равно меня это ужасно злит.

– «Цитадель» намечена на май, но, учитывая состояние логистики, вряд ли следует ждать начала раньше июля или даже августа. Сражение развернется на юго-западе России, в нескольких сотнях миль к западу от Сталинграда. Там вблизи города под названием Курск у русских образовался выступ, или, если угодно, клин. Выше и ниже этого клина немцы тайно накапливают силы. Когда решат, что достигли подавляющего превосходства, нанесут удары одновременно с севера и с юга, по сходящимся направлениям. Волны «тигров», армады «штукас», тысячи стволов артиллерии. За танками в наступление пойдет пехота. Замкнув кольцо окружения, они развернутся, чтобы уничтожить триста тысяч солдат и пятьдесят тысяч танков. Моральный дух Красной армии этого не выдержит, никакая американская поддержка не поможет восполнить столь чудовищные потери. Русские откатятся аж до Урала. Падет Ленинград, за ним Москва. Война получит второе дыхание.

– Я не гений, – вздохнул Бэзил, – но даже мне несложно все это просчитать. Необходимо предупредить Сталина. Скажите ему: пусть укрепит выступ, накопит войска и боеприпасы. Немцы расшибут там лоб, и бежать придется им, и война закончится в сорок пятом, и миллионы останутся живы. И тогда никто не помешает мне благополучно помереть от пьянства.