Абверовцы ждали продолжения, но его не последовало.

– Повторяю: этот тип безупречно говорит по-французски, ни малейшего акцента. И держался он абсолютно спокойно и собранно. Что, пожалуй, было его ошибкой, но я упустил ее из виду. В присутствии немцев большинство французов нервничают, а этот парень был сама раскованность.

– И о чем вы беседовали шесть часов кряду?

– Есть у меня слабость – охотно рассказывать о себе. Особенно когда у слушателей нет выбора. Жена обычно меня одергивает, но в этот раз, к сожалению, ее не было рядом.

– Получается, он все узнал о вас, а вы о нем – ничего?

– Ваша правда, – вздохнул оберст.

– Надеюсь, по-русски вы говорите не хуже, чем по-французски, – проворчал Абель. – Мне ведь отчет писать, и я уж точно не возьму вину на себя.

– Ну ладно, – сказал Шолль. – Есть у меня для вас один презент. Он невелик, но, надеюсь, все же избавит меня от пересадки в кабину «штуки».

– Мы все внимание.

– Как я вам уже сказал, причем неоднократно, Пьенс доехал со мной на такси до «Рица», а когда я вышел, он остался в машине. Не знаю, куда он потом направился. Но зато помню фамилию того, кто нас вез. Таксисты обязаны держать лицензию на приборной доске. Филипп Армуар. Это поможет?

Это помогло.

Во второй половине дня в помещение для инструктажа набилось полсотни людей. Треть – подчиненные Махта, треть – из одиннадцатого батальона полевой жандармерии, остальные – эсэсовцы Боха, все в штатском. Махт сидел перед слушателями, в одном ряду с Абелем, жандармским сержантом и гауптштурмфюрером Бохом. За его спиной висела огромная карта Парижа. Даже Бох снизошел до переодевания, хотя в его случае это означало сшитый на заказ двубортный костюм – черный, в тонкую полоску.

– Парни, давайте начнем, – сказал Махт. – Впереди долгая ночь, советую сразу привыкнуть к этой мысли. Есть основания считать, что где-то здесь прячется британский агент. – Он ткнул в Пятый округ на Левом берегу, в сердце культурной и интеллектуальной жизни Парижа. – Сегодня рано утром он приехал сюда на такси, и, я уверен, дознавателям гауптмана Боха водитель все расскажет без утайки.

Бох кивнул, прекрасно зная, что его следственные методы не вызывают всеобщего одобрения.

– Как раз напротив, за рекой, – Лувр и Нотр-Дам, а с этой стороны в ландшафте доминирует Институт Франции. Здесь сотни улиц, а на них тьма-тьмущая гостиниц, ресторанов, кафе, магазинов, многоквартирных домов и всего такого прочего. Сущие катакомбы, мириады лазеек и убежищ. Невозможно окружить плотным кольцом весь округ и тем более нельзя прочесать его частым гребнем.