– Видите, джентльмены? – спросил адмирал, оказавшийся самым стойким поклонником талантов Бэзила. – Он всегда зрит в корень.

– Тут, Бэзил, есть небольшая загвоздка, – сказал сэр Колин. – Сталину мы сообщили. Но он не поверил.

ДЕНЬ ТРЕТИЙ

– Врень, конец шестнадцатого, «Яста-три», – сказал Махт. – «Альбатрос». Маневренность – как у баржи.

– Он был асом, – добавил Абель. – Охотно расскажет о своих подвигах, только попросите.

– Брат-пилот, – кивнул полковник Гюнтер Шолль. – А я летал на «Ясте-семь». Руселаре, семнадцатый… Боже, как давно это было!..

– Господа ветераны, – вмешался Абель, – дань ностальгии отдана, пора перейти к злободневной задаче: как нам не попасть в Россию.

– Вальтер не попадет, – ухмыльнулся Махт. – Семейные связи. Дождется в Париже американцев и устроится к ним на службу. Войну закончит подполковником американской армии. Но вообще-то, он говорит дело.

– Диди, что я слышу? Первый комплимент из твоих уст? И даже если это не совсем комплимент, все равно спасибо.

– Итак, герр оберст, повторим все сначала, – обратился Махт к полковнику Шоллю. – Вальтер напомнил нам о том, что поблизости рычит и топает ногами до крайности раздраженный офицер СС и ему очень хочется спровадить всех нас, кроме Вальтера, на русский фронт. Поэтому в наших общих интересах поймать парня, рядом с которым вы просидели шесть часов. Так что постарайтесь вспомнить как можно больше деталей этой поездки.

Час был поздний – или ранний, как посмотреть. Провести эту ночь оберст Шолль собирался совсем иначе – до рассвета танцевать с Хильдой в «Максиме», а потом вернуться в «Риц» и заняться любовью. А вместо этого он застрял на улице Ги де Мопассана, в грязном прокуренном кабинете, и нервные, напуганные шуцманы из германских трущоб тянут из него жилы.

– Поверьте, гауптман Махт, я тоже намерен любой ценой удержаться вдали от русского фронта. Брикебек – не подарок, и командование эскадрильей ночных бомбардировщиков не сулит высоких постов в люфтваффе. Но я буду рад честно довоевать здесь до прихода американцев. Я рассказал все, что знаю.

– Вот чего я понять не могу… – заговорил лейтенант Абель. – Вы ведь и раньше встречались с месье Пьенсом, и в поезде приняли этого парня за него. Но ведь на фото не то лицо, что у человека, которого я видел на вокзале Монпарнас.

– И все же сходство имеется, – осторожно возразил полковник. – С Пьенсом я встречался один-единственный раз, когда вишистский мэр Брикебека устроил банкет для немецких старших офицеров и сочувствующих рейху видных предпринимателей. У этого месье два ресторана и гостиница – что называется, невидимая власть. Наше общение было недолгим, но приятным. Не стану утверждать, что я хорошо запомнил его лицо, да и с чего бы запоминать? На вокзале я увидел фамилию «Пьенс» в списке пассажиров и решил его найти. Пожалуй, я мог бы заявить, что развлекать дружественных нам французов – мой долг, но не буду кривить душой: я рассчитывал на приличную скидку в его ресторанах или хотя бы на бутылку вина в подарок. Да, он оказался не похож на себя – из-за отсутствия усов, решил я, и даже поддразнил его насчет этого, а он наплел что-то про сухость кожи у его жены.