— Какой дрянью он кормил ребенка?

— Осторожно, Джон! — прикрикнул Холмс. — Не стоит этого делать. Ты тяжелый, мне тебя наверх не вытащить.

Ватсон испуганно отшатнулся.

— А вот и трофеи…

Холмс поставил на лавку картонную коробку и откинул крышку. Помедлил и достал маленький облупленный сандалик, носок с гномами, заколку с голубым камешком. Коробка была почти полной.

— Это же все… мертвые дети… — прошептал Ватсон, заглядывая из-за его плеча. — Но почему он оставил в живых эту?

— Однажды хочется чего-то нового. Живую игрушку, например. Власть над чужой смертью ничто по сравнению с властью над чужой жизнью. Нам повезло. Мы успели до того, как ему надоело играть в бога.

Холмс покрутил в пальцах заколку и аккуратно сложил все вещи обратно в коробку.

Пропавшая год назад из соседней деревни смешливая девочка с солнечными волосами никогда не вернется домой.

Вертолет, с ревом вращавший лопастями на лугу за домом, выглядел не менее инородно, чем летающая тарелка. Волков с дочерью на руках, пригибаясь, бежал к распахнутым дверям. Оттуда протянулось несколько рук, они помогли ему взобраться в кабину.

— Минуточку, — несколько брюзгливо пробормотал Холмс, когда вертолет взлетел и звон в ушах прекратился. — А мы теперь как? По реке вплавь? Я устал от дождей, борщевика и комаров!

Ватсон подергал его за рукав и указал глазами — на деревенской улочке бегемотом раскорячился черный «хаммер», заляпанный грязью по самую крышу.

— Майор нас в глуши не бросил. Каких-то три часа нудной дороги, и я наконец-то приму ванну. Если, конечно, горячую воду не отключили на лето, как в прошлом году.

Енот упорно отказывался идти к Ватсону на колени, и его можно было понять — выглядел тот не важно. Опухоль от обширного синяка на скуле почти закрыла один глаз. С другой половиной лица достойно поработали комары. Руки пугали красно-бурыми пятнами — ожогами от борщевика.

— Джон, прекрати чесаться! При взгляде на тебя у меня самого начинается зуд. — На породистом лице Холмса пятна комариных укусов смотрелись не так устрашающе. Он кивнул Волкову: — Продолжай, майор.

Волков подвинул свое кресло ближе к разожженному камину — в отсутствие отопительного сезона лето не баловало Питер погодой.

— Как я уже говорил, жена сбежала от Петра не просто так. Периодически он впадал то в депрессию, то в возбужденно-радостное состояние. Случались вспышки ярости и странности в поведении. Жена начала опасаться за себя и ребенка. Но на людях он вел себя абсолютно нормально, и ей никто не верил, даже родственники. Для всех он был заботливым, надежным и хозяйственным. Почему ты подумал на него?