Ей пришлось помолчать и затянуться пару раз, чтобы продолжить.

— Если все так, как мы предполагаем, нужна эксгумация тел и объединение эпизодов в одно дело. У майора достаточно полномочий, чтобы этого добиться, полагаю. У нас серия, мистер Холмс, она длилась годами, и преступник до сих пор на свободе!

— Ненадолго, Галина Юрьевна. Благодарю вас. Я работаю над этим.

Волков удивленно покосился на Холмса. За время их знакомства Шерлок редко кому-то говорил спасибо. Экран телефон погас, Лопатина отключилась.

— Мы как бы тоже работаем, — вполголоса заметил Ватсон, но Холмс его не услышал.

— Шерлок, сколько можно лазать по кустам? Мы разве что носом не пропахали всю деревню. — Ватсон устало сел на хлипкую скамейку у покосившегося забора. — Дело к вечеру, а я забыл, когда ел…

Холмс согласно покивал, но было видно, что мысли его далеко.

— Майор, между нашим домом и полем осталось только два не исследованных нами двора. Кто там живет?

— Витька-алкаш в ближайшем к нам доме, а крайний возле поля — дом Петра-фермера, что возил нас в райцентр. Дальше поля и выпасы — как раз его хозяйство.

— Самое время познакомиться с носителем не самого оригинального прозвища в деревне, — заметил Холмс и резво пошагал к кривому прогнившему крыльцу. Ватсон вздохнул и поковылял за ним.

Мужик в затертой тельняшке, с помятым лицом сизого цвета соответствовал прозвищу изо всех сил. Он пил и точно уже давно. В сырой комнате с низким серым потолком и провисшими обоями стоял удушливый запах дешевого алкоголя, перегара и грязного человеческого тела.

— Серд… Серж… Сергеич! — завопил полосатый оживленно и попытался встать с продавленного дивана. Потом передумал и остался сидеть.

— Ты бы хоть окно открыл, Витяй! Развел свинарник. — Волков распахнул дверь пошире, и поток свежего воздуха плеснул в затхлое помещение океанской волной. Последствия оказались неожиданными.

— Не-не-не, не надо! — Витька забормотал и закрылся ладонями, глядя на вошедших безумными глазами сквозь растопыренные пальцы. — Закрой скорее, слышь?! Он же придет… Не надо! Темнеет уже, а как ночь, так он мимо ходит… В черном плаще, в сапогах. Свет от луны на капюшоне. Страшно мне, Сергеич! Каждую ночь его в окно вижу. Веришь, от того и пью, не просыхая, — мочи нет, как страшно!

В бормотание вплелись слезливые ноты и хлюпанье, алкоголик тихонько сползал под стол.

Холмс в два шага пересек комнату, схватил Витьку за тельняшку и рывком вытянул обратно на диван:

— Кто ходит? Кто в сапогах?

— Так батя же! — От удивления Витяй даже протрезвел немного. — В начале лета помер. С Петькой-фермером рыбачил и утонул. Всю войну прошел, прикинь, партизанил в наших краях… а тут взял и утоп средь бела дня. А дождевик его любимый был, говорил, незаменимая вещь на рыбалке. Только что-то не успокоиться ему никак. Бродит все… Закрой двери, Сергеич, богом молю!