Действительно, статочное ли дело человеку, достигшему вершин карьеры, вместо того, чтобы круглосуточно пропадать в роскошных служебных кабинетах, торчать с десяти до восемнадцати ноль-ноль в каком-то консалтинге непонятно каким консультантом, да еще и самого себя возить на консультацию в собственном автомобиле, тогда как видит Бог, он давно дослужился до членовоза и личной охраны…

Так думал отнюдь не ветреный повеса, а заслуженный разведчик чекистской выделки, ветеран третьего отдела, официальный покойник генерал-лейтенант Ардальон Петрович Миндис, возвращаясь с очередного сверхсекретного бесконтактного совещания глубоко законспирированной руководящей верхушки шпионского ведомства. Причем делал это в самых общих, самых отвлеченных от всякой конкретики выражениях, дабы затаившемуся вездесущему врагу нечем было поживиться даже в том случае, если бы ему удалось проникнуть в подкорку Ардальона Петровича, – возможность, кажущаяся фантастической только непосвященным. Поэтому, каким образом высокие чины службы разведки умудрялись проводить свои сверхсекретные бесконтактные совещания в глухих урочищах северо-западного Подмосковья знать никому из простых смертных не дано. Оно и к лучшему – дольше протянут, меньше будут мучиться. Да и зачем простому смертному все эти сложности нездорового образа жизни, которым по долгу службы страдает всяк сущая на земле разведка? Прямо скажем – незачем. Его дело – жить припеваючи в преуспевающем государстве за счет головной боли тех, кто этому преуспеванию всеми своими силами способствует. А так как Ардальон Петрович был из числа последних, способствующих преуспеванию и припеванию, ему и приходилось соблюдать осторожность даже в мыслях. Хотя припевать он любил не меньше прочих. Что и доказывал, руля по проселочной на джипе второй свежести и напевая свою любимую, профессиональную:

Курсив исполнителя. Это следует отметить особо, потому как обычно последняя строка выглядела несколько иначе: «И на третий тоже». Без всяких курсивов…

Замена была спонтанной, и свидетельствовала о частичной утрате бдительности со стороны генерала. Не только враг недреманный, но даже и друг вечно дремлющий мог по этой замене кое о чем догадаться. Например, о том, что мнимый покойник ожил. Что если не совсем еще воскрес, то пасха, по предположениям усопшего, явно не за горами. Догадка рождает вопросы, вопросы приводят к выводам, выводы же в подобных структурах всегда чреваты одним и тем же – спецоперацией…

Ну и на здоровье, господа! Спецоперируйте сколько угодно! Вы полагаете, это Ардальон Петрович промашку дал, а на самом деле – никакой промашки, все четко выверено и учтено. Двойник-дублер выполняет своим пением конкретное задание – уводит вражеское внимание от ясной сути в дебри противоречивых предположений. Сам оригинал, то есть настоящий, а не мнимый генерал-лейтенант Миндис А. П., скоропостижно скончавшийся от старости при исполнении служебных обязанностей, летит тем временем на крыльях воображения самолетом «Аэрофлота» к благополучной развязке затянувшейся истории с пресловутым «кротом» (оказавшимся, к сожалению, не вражеской «дезой» и не навязчивой идеей нового руководства). Наконец-то высокопоставленный чин одной из западных спецслужб, числящийся в секретной документации под агентурной кличкой «Антиквар», согласился засветить этого предателя в обмен на… Впрочем, на что может польститься агент с такой кличкой читатель способен и сам догадаться.