Станислав Эдуардович подозревал, что делалось это не без умысла, поскольку такая неопределенность с любимым напитком лишала его доказательства в пользу боготворимого им «Джека Дэниелса» осязаемой языком предметной сравнительности. Более того, ставила в заведомо проигрышное положение, поскольку конкурировать со всем совокупием букетов отборного шотландского виски никакому напитку не под силу.
Кульчицкий вздохнул печально и еле удержался от намерения прибавить газу. Уж очень хотелось ему поспеть на ужин к несостоявшемуся тестю, потешить вдруг в очередной раз пробудившиеся атавистические инстинкты славянских предков barszezom z czosnkiem, duszy kości szpikowej, kwaśna śmietana i ostrym pieprzem[65]. Да всё это под первачок и свежее boczek, topienia w ustach[66]. Так что сегодня ему как-то не слишком улыбалась перспектива, переборщив с виски в противостоянии с архимандритом Маврикием, заночевать в монастыре. Впрочем, честно говоря, такая перспектива ему никогда не улыбалась, начиная с первой его ночевки в этом богоугодном заведении. Всю ночь, до самых первых петухов его изводили во сне какие-то запредельно православные призраки, возмущенные тем, что в их святая святых вторгся еретик со своими католическими голубиными снами. Ну так покажем же этому латинянину почем фунт православного лиха! – решали они промеж себя. И показывали… И это был не единственный такой случай. Эти кошмары повторялись всякий раз, когда припозднившийся из-за дискуссий с архимандритом Маврикием Кульчицкий решал заночевать в гостевом крыле монастыря. Так что удержать его от превышения скорости по здешнему бездорожью могло только великое уважение к виски: американскому, шотландскому, ирландскому – всё едино.
7
7
Бревенчатый двухэтажный трактир «У Радомира» являлся единственным украшением тихой улочки с непроизносимым названием Равноапостольская. Бронзовая плита над входом в заведение ввергла американца в замешательство: «Только для славян».
– Is it only joke or just really?[67] – задался гамлетовским вопросом англосакс. И не нашел ответа. Визуальный поиск доброй души, которой можно было бы излить свое недоумение – с тем, чтобы она его немедленно рассеяла, – тоже не дал положительного результата. Оставалось выбрать одно из двух: либо согласно правилам конспирации воздержаться от контакта с перспективным объектом (чья перспективность выбором такого места встречи ставилась под большой вопрос), либо, положившись на личную удачу, расовое упрямство и национальную привычку к обязательности, презреть опасности и смело переступить порог этого сегрегационного заведения местного ку-клукс-клана.