– Почему? – спросил Кэл через силу.

Лицо Киарана дрогнуло. Его черные глаза сейчас казались огромными – такими, что, наверное, могли бы загипнотизировать. Но вместо этого Кэл почувствовал, как звон в голове медленно утихает: он услышал ветер, ощутил его ледяное прикосновение к лицу, почувствовал, как, оказывается, замерзли ноги. Палец больше не казался приклеенным к курку.

– Почему я должен сделать это быстро? – повторил он, и на этот раз слова дались намного легче.

Что он сейчас делает?

– Вы жесткий человек, – сказал Киаран. Он старался держаться, но все равно то и дело посматривал на дуло пистолета. – Но не жестокий. Вы не будете издеваться над тем, кого собираетесь убить.

Вот что он делает: стоит над существом, у которого едва хватает сил, чтобы держаться на коленях. Кэл отсюда видел, как у него подрагивали ноги, утопающие в снегу. Как дрожали пальцы. И голос, который мгновение назад казался твердым, – он ведь тоже дрожал.

– Я сказал, что убью тебя, – согласился Кэл. Спорить с этим было глупо. – Но не сказал, что собираюсь тебя убивать прямо сейчас.

Киаран сглотнул:

– Разве вы не держите свое слово?

Это заставило Кэла признать:

– Не то, которое даю, когда не могу думать ясно.

Он ощутил раздражение от этого фарса: он искал пацана, чтобы привести его обратно и посадить под замок, а не чтобы пугать оружием. Так что это за сцена? Джемма, чье время истекало, все еще была там, в доме, пока он здесь угрожал малолетке пушкой.

Он опустил пистолет.

Лицо Киарана должно было выразить облегчение, он должен был перестать трястись, молча встать и так же молча вернуться с Кэлом в деревню. Но вместо этого его бледное лицо исказилось гневом:

– Прекратите это оттягивать! – голос его налился непонятным Кэлу отчаянием, и раздражение усилилось. – Вы уже обещали, что убьете меня, – и не убили! Потом пообещали снова! Просто сделайте уже и закончим с этим!

Он так и стоял перед ним, упираясь ногами в землю, сжав руки в кулаки. Он злился – и Кэл разозлился тоже, но и на это у него не было времени.

– Не надо мне указывать, когда и в кого стрелять, – процедил он, глядя на него сверху вниз. – Поднимайся.

Но, конечно же, несносный мальчишка не хотел слушать:

– Это моя жизнь! – он повысил голос, задирая подбородок. – И я хочу сам решить, когда она закончится!

– Мне все равно, – отрезал Кэл. – Вставай. Живо.