Никто и никогда не давал Джемме полное досье на Доу, но если вместе с половиной генов от монструозной мамаши ему перешла хотя бы половина ее смертоносности, то у Джеммы будут очень большие проблемы.

Значит, нужно играть на опережение. Прямо сейчас, пока между ними достаточно расстояния, чтобы у нее было преимущество.

Тогда Джемма и заговорила:

– Слушай, я вот одного никак в толк не возьму, – она с кряхтеньем размяла шею наклонами, хрустя суставами. – Вот все понимаю… кроме кое-чего. Подсобишь?

От неожиданности – молчание в кухне длилось долго – Купер как-то странно дернулся. Неуклюже, словно шарнирная кукла.

Сейчас Джемма видела… Яснее. Четче. Вся фальшь этого Купера постепенно обнажалась, как будто его личина больше не могла скрывать противоестественные углы.

Лже-Купер вопросительно посмотрел на нее.

– Ты же виноват в смерти родителей… – задумчиво протянула Джемма. А потом весело добавила: – А тебе будто побоку.

Тишина навалилась на кухню тяжелым одеялом, кажется, даже ветер утих. Лицо лже-Купера превратилось в маску.

– Нет, правда, – Джемма изобразила на лице участие. – Могу сотку ставить, что пожар начался из-за тебя. Да и выжил ты… сомнительно. Там так полыхало, что ты должен был помереть вместе с ними.

– Заткнитесь, Роген, – выплюнул сквозь зубы лже-Купер.

Доу повернул к ним голову. Слишком рано. Не иди сюда. Не. Иди.

– Я-то заткнусь, – Джемма пожала плечами, сползая по стулу. Доу должно было казаться, будто она совершенно расслаблена. – А вот ты как с этим живешь… Ой, ладно, не напрягайся. Я ж так, – ее голос звучал почти равнодушно. – Просто спросила.

– Да что с вами не так, черт возьми?! – лже-Купер развернулся к ней, и выглядел он как человек, едва сдерживающий злость. – Это даже нельзя списать на то, что вы одержимая!

– Эй! – окликнул их Доу из другой комнаты. – Потише! Вы мне оба надоели!

Стой там. Не лезь.

– Так, погоди, – Джемма хмыкнула, – мы же сейчас не обо мне. А о тебе. Чувство вины-то не заткнуть. Если бы не ты, они были бы живы. Ты же знаешь это лучше всех, Тедди.