– Сегодня, – ответила Гас.

При этих словах Крис недоверчиво прищурил глаза.

– Когда? – спросил он.

– Я виделась с ним утром, перед тем как мы отвезли Кейт в ресторан, – вздернув подбородок, сказала Гас. – Мы с ним встречались в те дни, когда оба навещали тебя.

Осознав, почему мать сегодня опоздала к нему, Крис весь напрягся и отвернулся, испытывая приступ ревности.

– О чем вы разговариваете? – тихо спросил он.

– Не знаю… О тебе. О наших семьях. Мы просто… разговариваем. – Она почувствовала, как сердце у нее в груди забилось чуть сильнее. – Ничего страшного в этом нет, – сказала она, но потом поняла, что ей не в чем оправдываться.

Крис долго смотрел на выщербленный стол. Гас не сводила глаз с лица сына.

– Очевидно, ты хочешь мне что-то сказать, – заявила она.

Ее сын повернулся к ней с нарочито невозмутимым видом:

– Ты не могла бы попросить папу, чтобы он навестил меня?

– Интересно, работая с тобой, постарею ли я и растолстею ли раньше времени? – спросила Селена, впиваясь зубами в жирный кусок пиццы.

Джордан с удивлением поднял глаза:

– Я такой уж суровый начальник?

– Нет. Но твои пищевые привычки ужасны. Ты хоть знаешь, что такое салат?

– Конечно, – с улыбкой ответил Джордан. – Это такая штука, для которой изобрели пластиковые контейнеры. – Он отложил в сторону кусочек пеперони. – Для Томаса, – объяснил он.

Селена бросила взгляд на закрытую дверь спальни:

– Вот как? Его еще не доконали круассаны?

– Нет. В сущности, он там немного похудел. Говорит, еда для него слишком жирная. – Джордан скривился, глядя на пиццу в картонной коробке, пропитанной жиром. – Но если он вернется ради американской вредной еды, я буду рад.