У Флоренс дрожат руки, и это странно: она всё утро была такой спокойной. Хотя она актриса и большую часть жизни провела на сцене. Я только сейчас понимаю всю важность этого момента для нее. Она смотрит на меня, прикусив нижнюю губу, и я чувствую невероятную радость от того, что она ищет поддержки именно у меня.

Я прохожу мимо Оливии и встаю рядом с лучшей подругой.

– Дыши глубже, – советую я. – Помни: главное – это ты и Дэниел.

Флоренс слегка расслабляется и кивает:

– Я и Дэниел.

Мы улыбаемся друг другу, и я чувствую прилив любви к ней.

Струнный квартет начинает играть «Она пылает» Фоя Вэнса[57].

Настает моя очередь идти по проходу между свечей. Свадебный организатор строго инструктировала нас держать голову высоко, цветы – низко, расправить плечи, широко улыбаться и двигаться медленно. Зал великолепен – со сводчатым потолком и огромным окном с видом на розарий, из которого льется золотистый свет, и всё сверкает. Вижу родителей. Мама вытирает глаза, и я понимаю: она мечтает, чтобы это я шла по проходу в пышном белом платье. Когда она узнает о расставании с Оскаром, это разобьет ей сердце. Отец улыбается мне так широко, по-настоящему, искренне, что я невольно улыбаюсь в ответ и чувствую исходящую от него нежность, даже когда занимаю свое место впереди. Затем появляется Оливия и плавно скользит ко мне. Она великолепна. Сдержанная. Сияющая. Теперь я понимаю, почему некоторые девушки специально выбирают себе невзрачных подружек невесты: Оливия затмила всех. Я оглядываюсь по сторонам и замечаю устремленные на нее голодные, горячие взгляды мужчин и тоскливые, завистливые – женщин.

Музыка становится громче, появляется Флоренс. Она улыбается и прижимает к груди букет из подсолнухов и роз. Теперь до конца жизни, даже в самые тяжелые дни, с ней будет Дэниел. Он будет ждать ее дома, и ей больше никогда не придется просыпаться одной. Я чувствую укол зависти, который тут же заглушается приливом счастья: подруга его заслуживает.

Она подходит к алтарю, в восхищенном взгляде Дэниела читается «не могу-поверить как мне повезло», и я вдруг вспоминаю лицо Оскара в тот день, когда я согласилась принять его предложение. Он заказал частный урок рисования, что показалось странным: он не способен нарисовать даже фигурку из палочек. Преподаватель предложил запечатлеть самый счастливый момент в наших отношениях. Когда время истекло, Оскар рывком развернул мольберт, и я ахнула при виде прекраснейшей акварели, нарисованной явно не им. Я сразу узнала своего любимого художника. На картине были мы с Оскаром: встав на одно колено, он протягивает коробочку с кольцом, а я прикрываю рот руками в радостном изумлении. Он специально заказал эту работу. Она висит в нашей спальне, и мне становится больно: теперь ей предстоит пылиться на чердаке.