– Нет, неправда! Я показал ей лицевую сторону письма и сказал, что оно должно быть передано адресату лично в руки. Ты хочешь сказать, что Рёко-сан солгала, выдав себя за другого человека, и забрала письмо, адресованное ее младшей сестре? Подобная нелепость…

– Это вовсе не было ложью – по крайней мере, сначала. Сэкигути-кун, полагаю, что на лицевой стороне любовного письма было, вне всяких сомнений, написано…

Кёгокудо всегда носил при себе ятатэ – маленькую коробочку в форме курительной трубки с письменными принадлежностями и тушью, – наподобие тех, которыми пользовались средневековые самураи. Он достал из нее кисть и, вытащив из-за пазухи кимоно сложенный листок бумаги, мягкими движениями начертал на нем иероглифы, показал их нам:

久遠寺 京子様

Куондзи Кёко-сама

– Ты ведь помнишь дневник Фудзимаки? Вот истинная суть той «мелочи, обернувшейся чудовищной ошибкой», о которой он так долго мучительно размышлял. Иероглиф 梗, – продавец книг быстро начертал символ на бумаге, – в имени «Кёко», который взят из слова «桔梗» – «кикё:», названия растения «ширококолокольчик крупноцветковый», редко используется в именах. Однако, услышав имя «Кёко», самое естественное – это подумать о иероглифе из названия города Киото – 京都, то есть 京, – Кёгокудо продолжил чертить иероглифы. – Не говоря уже о том, что при быстром прочтении надписи имя «Кёко» в таком варианте – 京子 очень похоже на «Рёко» – 涼子. Таким образом…

梗子

Кёко

превратилась в…

涼子

Рёко