Полли
Полли
Полли появилась в Лидс-хаусе благодаря Филиппу, который пообещал взять ее к себе умирающему приятелю. В поместье и до этого были животные, но Филипп использовал их только в качестве пищи, для охоты или для передвижения по обширным владениям. Никому из них не удавалось оказаться так близко к хозяйскому дому. При знакомстве Полли налетела на Грейс, сбила с ног, обнюхала и лизнула в нос. Рядом с Грейс огромная овчарка превращалась в безвольного щенка: хвостом таскалась за ней и слушалась любой команды.
Они стали одним, но у дружбы были препятствия – будка, которую соорудили у северного выхода, безвозвратно отдалила их друг от друга: отец запретил пускать собаку в дом. Каждую ночь Грейс слышала эхо горестного воя, разносившегося по владениям Лидсов, и представляла Полли, привязанную к будке и бегающую туда-сюда по заднему двору, не в силах найти хозяйку. В тишине ночи, в необъятном пространстве, этот вой о помощи со временем растворялся, но в голове Грейс звучал непрестанно. Огромный дом, не занятый и на треть, живущий собственной жизнью – что-то вечно скрипело и шуршало, – лишь усиливал ее одиночество. Укрыться от него было негде, и даже когда Фред – ее брат, лучший друг, частица ее самой – пробирался к ней в спальню и устраивался рядом под одним одеялом, обвивая ее ноги своими – он всегда был таким холодным, – она чувствовала себя все такой же покинутой и несчастной, словно ее оторвали от части целого, и теперь она дрейфовала в неизвестных водах, не имея возможности прибиться к берегу.
– Ты там? – спросил Фред, обвив ее руками. Его дыхание обдало ее шею.
С самого детства, с тех пор как они научились говорить, у них зародилась своя религия – тайный ответ мучительной теории отца, но в отличие от теории Филиппа, имевшей свои правила, постулаты их религии не были выбиты на камне – она была странной, стихийной, носившейся в воздухе и меняющейся день ото дня. Потайной безмолвный мирок, припорошенный страхом и тьмой. Только Грейс и Фред могли следовать «религии», только они понимали ее, ведь ее породило их видение мира – мира сиамских близнецов, навечно связанных одной пуповиной, которая постепенно превращалась в цепь. Многие близнецы придумывают свой собственный, так называемый птичий язык, образованный из ломаных нормальных слов. Такой язык был и у Лидсов, но не выдуманный – нет. Их язык состоял из обычных фраз, которые означали для них совсем иные вещи, но никто не понял бы этого, даже если бы удалось незаметно их подслушать. «Ты там» на их языке означало «уйти из реального мира, закрыться в себе, выпорхнуть из тела, за пределы сознания, оказаться в состоянии, вызванном собственными эмоциями, которые, вечно подавляемые, невозможно было прочитать на лице».