Грейс, как прокаженную, увели прочь.

Муравьи черной тучей сбежались на струйку крови на песке, точно стая волков, и Фред наблюдал за ними с беспощадной невозмутимостью ученого.

Веревка

Веревка

Когда мисс Кларк покинула кабинет, Грейс положила руки на парту и опустила на них голову. Взгляд бесцельно шарил по классной доске. Грейс не отличалась усидчивостью и интересом к реальности, но, хлебнув из отцовской чаши наказаний, научилась держать равновесие между миром настоящим и собственным, талантливо балансируя на грани. Но не в тот день. Пока ее мысли занимала Полли и любовь к ней, крепшая день ото дня, во Фреде она прорастала семенем ревности.

– Тебе понравилось? – спросил Фред, чтобы проверить, как глубоко Грейс погрузилась внутрь себя. На уроке они обсуждали «Повелителя мух» Уильяма Голдинга.

– Жаль, я как Джек. Ему тоже не хватило сил заколоть поросенка.

Ответ привел его в замешательство – он был уверен, что она не слушала. Порой завидовал ее умению находиться сразу в двух мирах, но скрыл растерянность за маской мнимой бесстрастности, натянув поверх одну из своих самых обворожительных улыбок.

– Опять ты все напутала, Грейси.

– Фред…

Он вопросительно хмыкнул, с нарочитой аккуратностью складывая книжки и тетради на край парты.

– Полли должна принять смерть от моей руки.

«Я приму смерть от твоей руки» – раньше она говорила это только ему, их кодовую фразу. И что же, теперь она признается в любви к собаке?

– Отец запретил ее трогать.

– Тебе все равно, что говорит отец.

Фред никогда не чтил Филиппа, но и не вступал в открытый конфликт, предпочитая с холодным благоразумием обходить его правила более тонкими, изощренными способами.

– Он накажет тебя.

– И пусть. – Она повернулась на стуле. – Я не могу позволить ей так страдать, Фред. Даже во имя Господа, в которого он верит.

– Ты не осмелишься.

Грейс не убила бы даже комара, вдоволь напившегося ее крови. В любом из ее миров жестокость была неприемлема, однако позволять животному мучиться – тоже ее проявление.