Фред сжимал винтовку уверенно и со злорадным предвкушением ожидал добычу. Как только в поле зрения появилась молодая косуля, Грейс сглотнула. Почуяв ее ужас и надвигающуюся тень насилия, Фред свел челюсти и задержал дыхание, опасаясь выдать внезапно пронзивший его живительный прилив сил, ни с чем не сравнимое наслаждение. Мелкое беззащитное существо точкой чернело на фоне снега, как пятно крови на белой ткани.

– Тихо, тихо, – шепнул отец. – Не спугните.

Эта добыча предназначалась для Грейс. Все в этом мире предназначалось для Грейс: испытания и награды, поощрения и наказания, и хотя Филипп строго обходился с ней, причина этой строгости крылась в его странной, больной, но безграничной любви, за которую Грейс приходилось жестоко расплачиваться. Если бы только он любил так его, Фреда, если бы только ему достался маленький лучик света, исходящего от этой огромной звезды…

– Не забывай про руки. Подальше от зоны действия винтовки. Приклад на плечо – отдача будет нехилая. Не напрягай шею. Расслабь тело. Следи за дыханием. – Судя по отстраненному выражению лица и подрагивающим пальцам, наставления проходили мимо Грейс, утекали водой в песок. – Время! – скомандовал отец. – Сейчас, Грейс. Пора.

Фред совершенно ясно ощущал, с какой безжалостной яростью ее разрывает жажда. Спасти. Убить. И он бесплотным духом покинул тело, чтобы помочь ей найти в себе смелость выбрать последнее.

– Грейс! – настойчивее шепнул отец.

Палец Фреда дрогнул на курке. Все в нем неистово бурлило, разливаясь безудержным фонтаном. Отчего его так безжалостно дергают, тормошат и трясут, словно стакан, полный воды, но не позволяют излиться, вынуждая предавать свою истинную суть – хищника.

Косуля двинулась, через несколько секунд исчезла бы из вида.

– Грейс!

Выстрел грянул подобно грому среди ясного неба и медленно выцветал в отдалении, однако косуля не упала замертво – Грейс лишь задела ее, и та во всю прыть ринулась прочь, спасая свою жизнь. Как ее ни искали, следы крови оборвались у ручья. Впервые за долгие годы Филипп вернулся домой без добычи.

Во власти обоюдного разочарования они молчали за чаем в гостиной. Фред прикрывался чтением руководства для охотников, тихо предвкушая неладное. Грейс погрузилась в тягостное безмолвие, невидящим взглядом блуждая по языкам пламени в камине. Она напоминала маленькую птичку, которая проделала долгий путь, но знала, что впереди ждет еще больше. Фред поймал себя на мысли, что отдал бы многое, лишь бы узнать, о чем она думает. В последнее время она стремительно ускользала, и он уже не чувствовал, не понимал ее, как раньше.