Солнце еще не всходило, а в стороне Инкерманского моста рванули барабаны и рассыпались долгой и мелкой дробью. Успенский быстро оделся и вышел на крыльцо. Да, в долине Черной речки готовилось что-то: что-то шевелилось в тумане, потягивалось и разминалось, взлетало белыми ракетами в синие полосы предутреннего неба. Нашей Крымской армии снова предстояло атаковать неприятеля в открытом бою.

Успенскому было известно, что этого пожелал новый император, Александр Второй. Ни главнокомандующий князь Горчаков, ни другие генералы не верили в успех атаки. Они знали, что у противника больше солдат, что солдаты эти отлично вооружены и занимают неприступные позиции на отвесных Федюхиных горах. Но в угоду царю Горчаков вывел свою армию на Черную речку, и здесь 4 августа 1855 года произошло кровопролитное сражение.

Долина Черной речки все еще утопала в тумане, сквозь который с трудом пробивалась утренняя заря. Но полковые горны трубили атаку. У Трактирного моста горнисты вместе с солдатами ворвались в предмостное укрепление, и французы бежали.

Потом, под те же тревожные призывы горнов, началась переправа через Черную речку по перекидным мостам и вброд. Неприятель не переставал поливать переправу картечью. Генерал Реад ввел в бой нашу артиллерию. Но выстрелы шли с долины на гору, снизу вверх, и пушки генерала Реада били мимо цели.

Один за другим бросались на штурм Федюхиных высот наши храбрые полки. И неприятель расстреливал их поодиночке. К генералу Реаду подбежал солдат с ефрейторскими нашивками на рукавах. Он по-ефрейторски приветствовал генерала, отставив правой рукой ружье в сторону:

— Николай Андреевич, ваше превосходительство, — сказал он задыхаясь: —дайте нам резерв… помощь нам…

— Кто тебя прислал? — спросил Реад.

— Товарищи.

— Где же офицеры?

— Они убиты, — ответил ефрейтор.

— У меня нет резервов, — развел руками Реад. — Я сам их жду. Пришлю, когда придут.

Вскинув ружье, ефрейтор побежал обратно к своим товарищам, изнемогавшим в неравной борьбе.

Но Реад так и не послал резервов полку, в котором не осталось ни одного офицера. Резервов не дождался сам Реад. Не успел ефрейтор добежать до места, как услышал позади себя топот копыт. Ефрейтор обернулся и в ужасе попятился: в глазах у него сверкнул всадник в орденах и генеральских эполетах, всадник без головы. В то же мгновение всадник свалился с лошади. Это был генерал Реад, которому ядром оторвало голову.

Горчаков с передовой линии видел, что неприятель численностью превосходит нас в полтора раза. Перед главнокомандующим круто лезли вверх белые горы — Федюхины высоты, позиции, которые невозможно было взять. И солдат своих видел главнокомандующий. Они шли навстречу смерти. И они стояли насмерть там, где не было возможности пройти вперед. Горчаков понурил голову и, приказав бить отбой, повернул коня обратно к Трактирному мосту.