* * *

Пару часов спустя, когда солнце уже спряталось за горизонт и на побережье окончательно стемнело, маленькая рыбацкая лодка причалила к острову с маяком. Из лодки выпрыгнули две тонкие детские фигурки и, пригнувшись, побежали по узкой дорожке в сторону пальм и пышных тропических кустов.

Если бы брат Маду чуть больше интересовался жизнью сестры, он бы наверняка заметил, как странно она себя ведёт. Но молодой рыбак и не смотрел на детей. Он дождался, пока они выберутся из лодки, и крикнул, что вернётся через два часа. А потом парень спешно поплыл к родному берегу, где его ожидал ужин в дружеской компании.

А Велик и Маду незаметно добрались до подножия маяка и спрятались в густых зарослях метрах в пятидесяти от летней кухни. Их появления не заметил никто, кроме Лотты. Но старая собака сразу узнала мальчика по запаху и не стала лаять — ведь он был своим и не представлял угрозы для капитана.

Дети же удобно устроились в густой траве. Из своего укрытия они прекрасно видели гостей острова и даже слышали, о чём те беседуют.

Гостей было двое: крупный мужчина лет шестидесяти с бородой и в смешных круглых очках и женщина — лет сорока, тоже в очках и с короткими светлыми косичками, как у школьницы.

С первого взгляда стало ясно, что гости капитана учёные, а никакие не китобои. Платон Савельевич и механик Самир сидели тут же, подливали гостям чай из пузатого белого чайника и что-то рассказывали. Велик навострил слух.

— Понимаете, он прирождённый моряк. Уж я-то знаю, о чём говорю, — теребя край скатерти, объяснял капитан. — А ещё день рождения, и вы тут. Такой шанс! Понимаете? Нельзя же упускать, — Платон Савельевич с надеждой посмотрел на своих гостей, те вежливо улыбнулись в ответ.

— Он жизнь капитану спас, — вмешался Самир.

— Пла-атон, — женщина со светлыми косичками поправила на переносице очки и похлопала капитана по руке. — Я всё понимаю и стра-ашно рада-а, что у тебя появился такой друг, но я не могу взять в экспедицию ребёнка-а. — Она говорила с лёгким акцентом, растягивая слова и порой неверно расставляя ударения. — Даже на пару дней. Ты пойми: у меня исследование, гра-ант. Мне нужно думать о науке, а ты хочешь, чтобы я ра-азвлекала чужого ма-альчика и присматрива-ала за ним.

Дальше Велик не слушал. Он вдруг понял, почему капитан вёл себя так странно, почему готовил угощения, суетился, выпроводил его с острова и волновался из-за встречи с учёными. Всё ради него. Платон Савельевич хотел отправить младшего друга в плавание на борту исследовательского судна, и сейчас его план разваливался на куски.