* * *

Сегодняшний возврат к русофильству можно ощутить, но измерить масштабы этого явления трудно, потому что это — не движение, а скорее духовное направление, и, пожалуй, скрытое, а не явное. К его умеренным формам власти относятся терпимо, даже официально поощряют их, потому что собственно Россия стремится распространить свое культурное и политическое влияние на другие национальности, адсорбированные Советским Союзом. В настоящее время эти национальности по численности превосходят собственно русских, и этот демографический факт настолько беспокоит русских по происхождению, что некоторые администраторы и ученые, стремясь приостановить такую тенденцию, проповедуют повышение рождаемости среди русского населения.

Политическую демонстрацию русофильства можно уловить и в том, как Брежнев, выросший на Украине русский, с особой гордостью подчеркивает ведущую роль русских в формировании и развитии советского государства и называет РСФСР республикой, «первой среди равных» (формально РСФСР — лишь одна из пятнадцати союзных республик, но ее удельный вес наиболее высок: она занимает ¾ территории страны, и на ее долю приходится более половины всего населения). Председатель Верховного Совета СССР Подгорный, украинец, также утверждает, что русский язык «мощный инструмент, объединяющий и связывающий между собой» различные народы, населяющие Советский Союз. Мы побывали во многих национальных республиках и областях и везде наблюдали настойчивые усилия, предпринимаемые властями для того, чтобы поощрить изучение русского языка — «языка современного, языка науки, языка Ленина»; и школы организованы так, что в крупных городах большинство детей, как правило, ориентировано на изучение русского языка — предмета более обязательного, чем родной язык. В период с 1959 по 1970 гг. миллионы собственно русских переехали в Прибалтийские республики, Среднеазиатские республики и на Украину (только на Украину переселилось более двух миллионов русских)[41]. Русские переселенцы концентрировались в больших городах, и в столицах некоторых республик их оказалось больше, чем представителей коренной национальности, что вызвало серьезные подспудные трения между местным населением и русскими (вспоминаю, как эстонский поэт в отчаянии жаловался мне, что эстонцы, вроде американских индейцев, — вымирающее племя. Он имел в виду медленную, но настойчивую русификацию его республики).

Партийные лидеры по всей стране — в Литве, Грузии, Армении, на Украине, в Узбекистане — настойчиво борются с проявлениями местных националистических чувств, потому что они могут найти поддержку самых широких слоев населения и иметь весьма серьезные последствия: стремление к отделению от СССР, отказу от лояльности по отношению к государству, в котором преобладающая роль отведена русским. Иногда от властей достается и русским националистам. Но если учесть, что все девять секретарей Центрального Комитета Коммунистической партии — русские и что в основном русские занимают все ключевые административные посты в советском обществе, станет понятно, что проповедовать русский национализм безопаснее, чем национализм любого нацменьшинства.