Другие города, включая такие крупные, как Бостон, Чикаго и Лос-Анджелес, никогда не поддерживали больше чем одну мафиозную семью. Нью-Йорк же был слишком густонаселенным городом и слишком значимым центром сицилийской иммиграции. Поскольку каждый год через остров Эллис продолжали прибывать сотни тысяч итальянцев, в конце концов кто-то неизбежно должен был бросить вызов семье Морелло. Одной из причин было то, что Джузеппе Морелло открыто предпочитал корлеонцев. Люди из других городов Сицилии знали, что им будет затруднительно занять высокое положение в рядах его семьи. Еще одной причиной явился бурный рост города. Какими бы сильными ни были Морелло, в Бруклине или в Бронксе они не могли доминировать так же, как в Гарлеме. Именно в Бруклине где-то после 1902 года была основана вторая мафиозная банда Нью-Йорка.

Ее главой был Никола Скиро – Кола Скиро, как его чаще называли, – который прибыл в Соединенные Штаты из небольшого портового городка Кастелламмаре-дель-Гольфо около 1902 года. В Кастелламмаре были сильны криминальные традиции. Множество эмигрантов уехали оттуда в Чикаго, Детройт и Буффало – и в Бруклин. Скиро было тридцать, когда он впервые появился в Соединенных Штатах. Между 1905 и 1910 годами он нашел в Нью-Йорке достаточно своих сограждан, чтобы создать семью. Подобно самому Скиро, который не был харизматичным лидером (зарабатывать деньги получалось у него лучше, чем руководить людьми), банда из Кастелламмаре держалась в тени. То немногое, что о ней известно, сохранилось в словах Клементе, который рассказал о ней Флинну. Во многом то же можно сказать о второй бруклинской семье, организованной мафиозо из Палермо по имени Манфреди Минео. Минео, который также оставался вне поля зрения общественности, очевидно, был эффективным руководителем. Его семья, самая немногочисленная и молодая из всех четырех на момент описания Клементе в 1912-м, к 1930 году станет самой большой в Нью-Йорке.

Обе бруклинские банды, по всей видимости, признали Клешню боссом боссов до его заключения в 1910 году; обе почти не привлекали внимания, потому что вершили свои дела на восточном берегу Ист-Ривер, где было меньше газет и меньше любопытных журналистов, и еще потому, что держались подальше от Флинна, не участвуя в торговле поддельными купюрами. А вот третья и последняя из новых мафиозных семей Нью-Йорка доставляла Морелло больше неприятностей, чем остальные: начать с того, что она жила в итальянском Гарлеме бок о бок с первой семьей; вдобавок предводитель этой банды был более внушительным персонажем, чем Скиро или Минео. Сальваторе д’Акуила по прозвищу Тото был еще одним палермитанцем, а это означало, что он происходил из города, в котором насчитывалось столько же конкурирующих cosche, сколько орудовало в Нью-Йорке. Это также означало, что он родился в городе, где местные мафиози считали себя на голову выше простофиль из глубинки.