Репортер
…любил играть в покер, и его враги использовали эту слабость, чтобы заманить его в ловушку. Однажды после обеда кто-то провел его в темную комнату в задней части доходного дома на Джеймс-стрит, где, как предполагалось, должна была состояться игра. Димарко взял с собой одного или двух телохранителей. [Один, Чарльз] Ломбарди, сел с ним за покерный стол.
Сколько продолжалась игра и кто присутствовал на ней, кроме Димарко и Ломбарди, остается для детективов неизвестным, равно как и прочие происшествия того дня. Однако они знают, что Димарко был сдан «стрит-флэш», довольно редкая комбинация, поскольку именно она была обнаружена под его изрешеченным пулями телом. Они считают, что эта раздача послужила сигналом для стрелков открыть огонь по Димарко и ничего не подозревавшему телохранителю. Было сделано двадцать выстрелов, а может быть, и больше… В Димарко попали десять раз, в Ломбарди – дважды. Согласно данным полиции, восемь или десять человек, находившихся в комнате и участвовавших в заговоре, сбежали «чисто». Это означает, что они ушли раньше, чем кто-либо их увидел. В качестве ключей к разгадке они оставили только шляпы. Когда были обнаружены десять соломенных шляп, у полиции возникли подозрения, что их оставили специально, чтобы ввести следствие в заблуждение.
У убийства Димарко был и постскриптум. Брат убитого, Сальваторе, долгое время являвшийся заметной фигурой в угольном рэкете, два месяца спустя был найден мертвым, распростертым в зарослях сорняков на Вашингтон-стрит. Ему был нанесен сильный удар в лоб чем-то вроде дубинки, возможно, бейсбольной битой. Он лежал с черепом, расколотым, словно яичная скорлупа, и с перерезанным горлом. Из его карманов была похищена большая сумма денег – выручка от продажи ресторана его брата. Убийство Сальваторе положило конец значимости Димарко в итальянском преступном мире и подтвердило мнение о том, что враждовать с семьей Морелло нельзя. Это было сделано как раз вовремя: вскоре братья Терранова столкнулись с угрозой куда более серьезной, чем те, с которыми они доселе имели дело. За рекой Ист-Ривер в Бруклине поднималась новая сила, происходившая из Неаполя, – такая же ужасная и смертоносная, как Мафия, и более не желавшая делить с другими добычу в Нью-Йорке.
В Соединенные Штаты прибыла Каморра. Назревала война.
Каморра, преступное общество с более глубокими корнями, нежели у Мафии, зародилось в Неаполе примерно в 1820 году как братство взаимопомощи заключенных городской тюрьмы. Оно распространилось за пределы тюремных стен, трансформировавшись сначала в шайку вымогателей, а затем в полновесную банду злоумышленников с базами по всему городу. Каморра отличалась от своей сицилийской соперницы более сложной иерархической структурой; среди прочего у нее был единственный признанный и возведенный со всеми почестями на высший пост предводитель. Впрочем, во многих отношениях неаполитанцы действовали так же, как Мафия. В каждом районе города была своя банда – семья, – возглавляемая