Поскольку Неаполь был почти таким же бедным, как Сицилия, неаполитанцев в Соединенных Штатах было столько же, сколько и сицилийцев. В большинстве крупных американских городов существовали свои неаполитанские кварталы и свои неаполитанские преступники. Неясно, когда общество впервые утвердилось в Нью-Йорке, хотя почти наверняка его первые опорные пункты появились позже, чем у Мафии. С уверенностью можно сказать, что ряд видных каморристов прибыл в Соединенные Штаты между 1900 и 1910 годами. Большинство поселилось на другом берегу Ист-Ривер, напротив территории Морелло, и сформировало две отдельные, но союзнические банды, одна из которых базировалась на Нэйви-стрит в Бруклине, а другая – подальше, на Кони-Айленде. Первую из них, имевшую базой кофейню в доме 133 по Нэйви-стрит, возглавлял Алессандро Воллеро, энергичный тридцатилетний capintrito, прибывший в Нью-Йорк в 1907 году с женой и детьми. Босс Воллеро, Пеллегрино Марано, управлял людьми на Кони-Айленде из ресторана «Санта-Лючия», который находился недалеко от парков развлечений.

Во многом благодаря силе Мафии еще в июне 1916 года Каморра в Нью-Йорке была значительно менее влиятельной и менее организованной, чем ее сицилийские конкуренты. Каморристов было меньше, чем мафиози: по оценке одного из членов банды с Нэйви-стрит, их общая численность, включая представителей Кони-Айленда, составляла не более сорока человек. Они зарабатывали деньги на азартных играх и торговле кокаином. Гораздо более прибыльные овощной, ледовый и угольный рэкеты контролировались сицилийцами. Кроме того, членство в организации было привилегией, которая предоставлялась в Каморре гораздо проще, нежели в Мафии. К примеру, один низкоранговый неаполитанский стрелок год за годом более или менее честно работал в Буффало, и вдруг его внезапно вызвали в Нью-Йорк и попросили присоединиться к банде, очевидно просто потому, что в молодости в Италии он знал другого главаря банды с Кони-Айленда, Тони Паретти – Сапожника Тони, как его называли. В некоторых отношениях Каморра напоминала своего сицилийского противника: в ряде городов, от Бостона до Чикаго, от Буффало до Питтсбурга, существовали весьма условно связанные друг с другом неаполитанские банды, и церемонии посвящения, устраиваемые неаполитанцами, во многом напоминали аналогичные процедуры их сицилийских соперников. Упомянутый кандидат в члены Каморры описывал, как ему вручили перочинный нож и приказали взять кровь из руки его друга Паретти. Марано «взял руку сапожника и стал выдавливать кровь, и еще немного крови вытекло. Он сказал мне: “Ты принят”». Несмотря на все это и невзирая на амбиции своих предводителей, неаполитанские банды оставались менее влиятельными, чем Мафия, даже после смерти Джозуэ Галлуччи.