Полицейское расследование продвигалось медленно. Расстрел был слишком жестоким и слишком публичным; пули свистели в непосредственной близости от детей, игравших на улицах, – и отмахнуться от такого происшествия, как это часто бывало с убийствами гангстеров, не получилось бы. Однако каморристов это не заботило. Они регулярно платили за защиту местному детективу, итальянцу Майклу Меалли, который в этот раз прибыл на место одним из первых и, как и следовало ожидать, не смог собрать достаточного количества свидетельств. Кроме того, на своей территории они чувствовали себя в безопасности. «Полиция не может найти свидетелей, – хвастался Воллеро на Нэйви-стрит. – Мы можем позаботиться о свидетелях. Мы можем найти свидетелей, чтобы доказать все, что захотим… Они не осмелятся дать показания против меня».

Гибель Ника Террановы потрясла семейство Морелло до глубины души. Захваченная врасплох этой вспышкой насилия, Мафия погрузилась в хаос и вскоре потеряла еще с полдюжины своих членов. Четыре партнера Морелло были застрелены в Филадельфии. Содержатель игорного притона, звавшийся Джо Надзарро, был доставлен в Йонкерс, застрелен и сброшен под колеса трамвая только за то, что разговаривал с мафиози. Затем, через месяц после убийства Террановы, Воллеро удалось загнать в угол еще одного главаря Мафии, Джузеппе Веррадзано, – он встретил свой конец в ресторане на Бауэри, застреленный двумя членами Каморры. После этого Чиро и Винченцо Терранова чувствовали себя уязвимыми даже на 116-й Ист-стрит. Братья держались поближе к своей штаб-квартире, но их уверенность в себе вновь пошатнулась, когда соседи сообщили, что группа неаполитанцев пыталась снять комнаты, окна которых смотрели на вход в их жилой дом.

В действительности усилия Воллеро и Марано по избавлению от Морелло носили даже более целенаправленный характер, чем предполагала Мафия. Был составлен план: пронести в подвал дома Терранова огромную бомбу и взорвать здание вместе со всеми, кто в нем находился. Когда этот план был признан невыполнимым, банда с Кони-Айленда замыслила подмешать яд братьям в еду. Каморре не остается ничего другого, кроме как положить им конец, сказал Марано. Если бы они этого не сделали, Терранова сделали бы это с ними. Стрелки Морелло были замечены на Джонсон-стрит, и в январе 1917 года в ловушку угодил сам Воллеро. Он чудом выжил и провел несколько недель в больнице, оправляясь от ран, нанесенных пулями дробовика. Другой член группировки с Нэйви-стрит так сформулировал положение дел: «Мы должны выйти из игры, потому что она сведет всех нас в могилу. А вот если мы сейчас сбавим обороты, то сохраним способность работать и удалим каждого из них из зон нашего присутствия».