– Настойка чистотела, тетя, – ответила Ирина. – Мне Авдотья обещала дать ее завтра, чтобы протирать сыпь на руках, но предупредила, что ее нельзя принимать внутрь, так как она очень ядовитая.

– Настойка чистотела? – переспросила тетя. – Сильный яд? Как интересно. А главное, как просто. Жжение во рту и кровь носом, которую нельзя остановить, говорите?

Екатерина Григорьевна поджала свои тонкие губы, повела головой слева направо и вверх, выражая презрение к ставшим ей сразу неинтересными молодым девочкам, отвернулась и пошла прочь в приемную палату, к накрытому столу.

Придя на следующий день с настойкой чистотела к Ирине Годуновой, Авдотья встретила там Бориса Федоровича.

– Брат, – обратилась к нему Ирина. – Это те персидские браслеты, которые ты мне подарил, оказывается, вызвали у меня почернение кожи на запястьях рук. В них слишком много меди. Авдотья принесла мне снадобье от этой хворобы.

Прагматичный Борис Федорович, сам не обремененный книжными знаниями, с уважением относился к тем, кто мог дать полезные советы. Он стал выяснять, какие еще болезни может лечить Авдотья.

После этого разговора молодую невестку стали часто приглашать в дом главы Постельничего приказа Дмитрия Ивановича Годунова, в котором жили Борис и Ирина. Время от времени она лечила заболевших членов рода Годунова, поскольку врач при дворе был один, и лечить ему разрешалось только членов царской семьи.

Авдотья подружилась со своей ровесницей Ириной. Это была тихая, добрая и благочестивая девушка, оказавшаяся при дворе только потому, что ее взял туда вместе с братом дядя, принявший на себя заботу о сиротах после смерти их отца. В окружении высокопоставленных особ Ирина чувствовала себя одиноко и тянулась к близкой ей по духу приемной дочери Дмитрия Ивановича Хворостинина.

Прошло два года. Настало время выдавать Ирину замуж, но подходящих женихов поблизости не было, поскольку Ирина была обаятельной, но внешне не очень привлекательной.

Брат переживал по поводу того, что все не удается найти Ирине мужа и в шутку попросил как-то зашедшую к ним в гости Авдотью:

– Дала бы ты своей лучшей подруге какого-то зелья, чтобы она замуж могла выйти. Хотя бы за какого никчемного боярина.

Молодой ведунье стало жалко невзрачную подругу, и она ответила:

– Есть у меня приворотные зелье, но может так случиться, что у нее детей после его применения не будет. Зелье верное, ни то что никчемного боярина – самого царевича оворожить сможет.

Борис Федорович уговорил сестру попробовать приворотное зелье на младшем сыне Ивана Васильевича – царевиче Федоре, с которым она еще со времен детства часто встречалась в дворцовых палатах и даже совместно играла в «горелки» или «ручеек». Авдотья, желая помочь своей подруге выйти замуж, поделилась с нею мазью из бабушкиного горшочка.