Для Ленинграда, оказавшегося в блокаде уже в начале сентября 1941 г., возможность прорыва противника в город была реальной, и вполне понятно встал вопрос о том, чтобы: во-первых, не допустить захвата врагом кораблей Балтийского флота; во-вторых, не дать врагу использовать цеха и оборудование ленинградских заводов, и в-третьих, с разрушением их, создать препятствия для продвижения танков и усложнить действия врага в уличных боях. В связи с этим был разработан план мероприятий по организации и проведению в жизнь специальных мер по выводу из строя важнейших промышленных и иных предприятий Ленинграда на случай вынужденного отхода наших войск, который в сентябре был утвержден Военным советом фронта. Объекты, подлежавшие уничтожению, устанавливала тройка в составе: первого секретаря РК ВКП (б), нач. РО НКВД и представителя инженерных войск Красной армии[759]. И.В. Сталин, хотя и требовал удерживать город, но, по свидетельству Г.К. Жукова, не верил в эту возможность, считая, что, «видимо, пройдет еще несколько дней, и Ленинград придется считать потерянным». Неслучайно 13 сентября Военному совету Ленинградского фронта была направлена директива № 001931 Ставки ВГК об утверждении плана «мероприятий по уничтожению флота на случай вынужденного отвода из Ленинграда». Причем ответственность на подачу сигнала к выполнению плана была возложена на командующего фронтом[760]. План был подготовлен в наркомате ВМФ, директива подписана нач. Генштаба и наркомом ВМФ, а сигнал топить корабли должен был подать Г.К. Жуков. Но до этого не дошло. Из-за стремительного наступления немецкой армии в Прибалтике с ее территории не были эвакуированы промышленные предприятия и не вывезены стратегические запасы сырья. Из многих отделений госбанка и связи западных областей не были вывезены ценности и деньги, но удалось вывезти 120 тыс. человек[761].

В различных районах Украины, Белоруссии и Прибалтики ввиду беспечности и неорганизованности происходило преждевременное уничтожение имущества. Так, в г. Проскурове Каменец-Подольской области Украинской ССР после панического отъезда руководителей преждевременно была взорвана электростанция и разрушен водопровод, вследствие чего отошедшие в город части Красной армии оказались без воды и электроэнергии. 6 июля 1941 г. генерал-лейтенант штаба Северо-Западного фронта Сафонов без санкции Военного совета в Пскове сжег запас авиабензина, в то время как Псков находился в наших руках, а противник от Пскова – в 60–70 км. Была возможность вывезти в тыл военное имущество, но все части 8-й, 27-й и 12-й армий отступали неорганизованно и в беспорядке на новые рубежи обороны, бросая оружие, пулеметы, боеприпасы и являлись на эти рубежи фактически без боеприпасов и нужного вооружения и не в состоянии были организовать сопротивление противнику[762].