Следует иметь в виду, что эвакуация многих местных архивов проходила в очень сложных условиях, и, тем не менее, благодаря организованности и самоотверженности сотрудников архивов и партийного аппарата без потерь (или без существенных потерь) перенесли эвакуацию 1941 г. Воронежский. Карело-Финский, Ленинградский, Мурманский, Орловский, Курский и другие партийные архивы, а в 1942 г. – Дагестанский, Калмыцкий, Краснодарский и другие. Но некоторые вынуждены были полностью или частично уничтожить свои документы из-за невозможности вывоза. Калининский партархив смог отправить в эвакуацию только три вагона с документами из семи предоставленных. Более половины архива оставалось с 16 октября по 16 декабря 1941 г. в захваченном фашистами городе, и многие документы оказались утраченными, хотя в руки противника они не попали.

Перед тем, как наши войска оставили Киев, был уничтожен архив обкома компартии Украины. В августе 1941 г. сотрудники архива, не получив вагоны (железнодорожное сообщение было уже прервано), сожгли документы. Сохранились только протоколы заседаний обкома за несколько предвоенных лет. Перед погрузкой в вагоны пришлось уничтожить многие ценные документы Харьковского партийного архива и даже Центрального партийного архива ЦК КП(б) У. По данным на август 1944 г. (после освобождения Украины), объем Харьковского архива по сравнению с январем 1941 г. уменьшился в 10 раз. Значительное опоздание с организацией эвакуации своих архивов прослеживается в деятельности московских партийных органов и партийного аппарата. Подготовка и эвакуация были спешно проведены лишь в критические дни обороны Москвы середины октября 1941 г., более половины архивных материалов было уничтожено[771].

Крайне драматичной оказалась судьба многих текущих архивов районного и городского звена. Десятки райкомов и горкомов партии и комсомола, партийные органы областного и краевого уровня с приближением противника принимали вынужденные решения об уничтожении своих текущих архивов. Следует заметить, что именно текущие архивы партийных органов имели в своем составе много документов, содержавших государственную и военную тайну, касающихся оборонной промышленности, мобилизационных мероприятий, деятельности спецслужб, секретную и конфиденциальную переписку, целые комплексы личных дел руководящих работников, учетных документов на каждого члена партии и т. п. Последние в руках противника представляли огромную опасность для жизни многих людей, оказавшихся в оккупации. Сохранились лишь немногие официальные акты, перечни, справки, свидетельствующие о составе уничтоженных текущих партийных архивов. Вероятно, подавляющее большинство из них было уничтожено в критический момент без каких-либо оправдательных или регистрирующих документов[772]. Случалось, не успевали вывезти или уничтожить документы и архивы, которые для германских спецслужб представляли особый интерес. Ряд таких фактов зафиксирован в донесениях с мест. Так, в Коростенском районе был оставлен архив райкома КП(б) и разные дела районных организаций. В г. Кромы Орловской области немцы захватили оставленные в райисполкоме документы и фотографии коммунистов. В некоторых оккупированных районов Тульской области часть материалов учреждений, организаций, предприятий и даже архивы РО УНКВД попали в руки врага[773]. Это свидетельствовало о том, что директива НКГБ СССР «О задачах органов госбезопасности в условиях военного времени» № 136 от 24 июня 1941 г. в полном объеме не выполнялась. Согласно этому документу все архивные и другие секретные материалы, которые не были необходимы для текущей оперативной работы, следовало под надежной охраной отправить в тыловые органы госбезопасности, эта работа своевременно не была организована.