И все же в последние два века феминистки постепенно демонтируют этот патриархатный дом и строят новый – из более качественных материалов. Мы сняли крышу и заменили ее той, что всех нас лучше укрывает от дождя. Мы камень за камнем разбираем стены. Но есть один момент, известный любому, кто жил в старом доме. Вы инстинктивно переступаете через скрипучие половицы по ночам. Вы рефлекторно пригибаетесь в дверных проемах, которые были построены, когда люди были гораздо ниже ростом. Вы передвигаетесь в этом пространстве, минуя торчащие гвозди и неровности пола и даже не осознавая этого.

Это тоже патриархат – бессознательные установки, которые влияют на наше бытие в мире. Сто лет назад бить жену считалось общепринятой нормой брака. Сегодня домашнее насилие больше не охраняется законом, но оно формируется в социуме, который сообщает нам, что мужчины более жестоки, что они должны контролировать жен, что для мужчин простительно срывать гнев на партнершах, если затем будут принесены извинения, что измена ущемляет их гордость, а потому провоцирует насильственную реакцию. Эти заготовки оправданий достаются им в наследство от патриархата. Это старые стены разрушающегося дома. «Она спровоцировала меня». «Это просто ее слово против его слова». «Он хороший парень – наверное, сорвался». Мы ходим по разрушенному дому, не замечая его границ.

* * *

Феминизм – это сложно. Как быть с женщиной-начальницей, которая повышает по службе только никчемных женщин, чтобы остаться среди них самой яркой? А если феминизм используют как орудие шантажа, упиваясь властью навешивать ярлык сексиста на тех, кто неугоден? А как быть с теми, кого остро волнует мизогиния, но лишь тогда, когда ее демонстрирует политический оппонент? В какой момент требования «инклюзивности» превращаются в нечестную игру, обязывающую феминизм решить в одночасье все мировые проблемы? А женщины действительно хотят, чтобы с ними обходились точно так же, как с мужчинами, хотя наша биология и образ жизни различаются? А если феминизм более популярен среди экспертов, а не среди чернорабочих, то как опровергнуть обвинение в его чрезмерной ориентированности на средний класс?[144] Может ли одна женщина заговорить от лица трех с половиной миллиардов женщин? Но если никто из нас на такое не способен, возможно ли само феминистское движение?

Впрочем, есть один бесспорный факт: феминизм все еще нужен людям. В Саудовской Аравии система опеки по-прежнему запрещает женщине выезжать за границу без согласия родственника мужского пола. В Индии женщина делает аборт, если узнает, что ждет девочку, потому что не может позволить себе растить дочь. В Японии от женщины все еще ожидают, что она откажется от работы, когда родит ребенка. В Сальвадоре женщину сажают в тюрьму, если у нее случается выкидыш. В сельских районах Непала женщины умирают в холодных «менструальных хижинах». В Великобритании женщина ни разу не занимала пост руководителя нашей главной оппозиционной партии. В целом по всему миру женщины владеют меньшим капиталом, меньше зарабатывают и выполняют больше неоплачиваемой работы по уходу за членами семьи.