В конце концов я стала понимать, почему 1910-е и 1970-е годы так важны для истории феминизма и почему есть соблазн выделять эти несколько волн. Эти периоды – время огромных правовых перемен. В 1918 году женщины получили право голоса, женщина впервые стала членом парламента; уже через год Закон о запрете половой дисквалификации позволил женщинам устраиваться на государственную службу, работать ветеринарами и бухгалтерами, а также становиться адвокатами, присяжными и мировыми судьями. В 1970-е годы была введена равная оплата труда, был принят закон о декретном отпуске, женщин перестали увольнять в связи с беременностью, вступил в силу Закон о половой дискриминации.

Но в эти два важнейших десятилетия другие факторы сталкивались с волнами феминистского активизма. Когда полтора миллиона женщин вышли на работу в ходе Первой мировой войны, это уничтожило «Британию аббатства Даунтон» с ее чопорностью и домашним рабством и дало женщинам почувствовать вкус финансовой независимости. Вторая волна совпала с появлением таблеток для прерывания беременности, которые стали доступны в рамках NHS (государственная система здравоохранения) для замужних женщин с 1961 года, а для одиноких – с 1974 года.

Независимость и контроль – вот основы феминизма. Ваши финансы и ваше тело принадлежат вам. Первые могут помочь осуществить мечту Вирджинии Вулф о собственной комнате. Второе позволяет вам перестать быть исключительно матерью или потенциальной матерью в глазах более интересных человеческих существ – мужчин.

* * *

Многие историки феминизма не согласны с моделью волн, утверждая, что она навязывает упрощенную фабулу более сложного хода событий. Не буду с ними спорить. Но это все равно полезная модель. Представьте себе прилив: каждая волна разбивается о берег, а затем возвращается обратно в океан. Мы все ближе подбираемся к равенству, а затем что-то оттягивает нас назад. Мизогиния мутирует. Сексизм и феминизм подобны бактериям и антибиотикам: последние заставляют первых эволюционировать. Как только один аргумент против прав женщин перестает действовать, ему на смену приходит другой.

В ходе первой волны феминизма один и тот же двухлетний период принес женщинам право голосовать – и закон, выталкивающий их с рынка труда. В 1990-е годы ответная реакция приняла форму ностальгии, подразумевающей, что свобода делает женщин несчастными. Они предпочли карьеру, а не семью и в результате прожили неполноценную, несчастную жизнь. «"Нехватка мужчин" и "эпидемия бесплодия" отнюдь не были платой за свободу, – писала в 1992 году Сюзан Фалуди. – На самом деле их попросту не существует. Но эти химеры – инструменты ответной реакции общества. Они являются частью неустанной игры на понижение – по большей части пропагандистской и направленной на то, чтобы активировать глубинные женские тревоги и сломить политическую волю женщин».