Как это было и с Сарой Бернар, важной гранью экстравагантной личины Казати служил ее зверинец с экзотическими животными. Хотя, конечно, вряд ли кто-нибудь всерьез верил в подобные вещи, ходили слухи, будто Казати — реинкарнация Цирцеи и множество ее странных питомцев — в действительности заколдованные ею мужчины[1819]. В ее венецианском палаццо был сад, где жили белые павлины и черные дрозды-альбиносы, а по городу она любила гулять с парочкой гепардов на поводке (их часто ошибочно принимали за леопардов). В ее личном зоопарке обитали миниатюрный крокодил, борзая с выкрашенной в синий цвет шерстью и попугай по кличке Бра-кадабра[1820]. Но животным, с которым со временем ее стали ассоциировать больше всего, была змея. В разные годы Казати держала и всегда брала с собой в поездки нескольких таких спутниц, сажая их в особые шкатулки с внутренней атласной обивкой, выполненные по заказу маркизы лучшими ювелирами[1821]. Она брала с собой змей, даже отправляясь на званые ужины, и однажды, если верить одной из ходивших о Казати баек, в течение всей трапезы ее руку обвивала большая змея. В другой раз ее спросили, не египетское ли на ней золотое ожерелье, — как вдруг «ожерелье», оказавшееся живым, стало разворачиваться на глазах у пораженных гостей[1822]. А еще рассказывали, будто вместо пояса она «надела» однажды живого удава[1823].

По-видимому, змеи маркизы несли некий дьяволический смысл, что явствует из одной настенной росписи в парижском доме Казати. В беседке, где размещалась библиотека по магии, а также собрание ее портретов, она попросила одного известного художника украсить широкую стеновую панель картиной, где Казати предстает в образе обнаженной Евы в райском саду, а рядом с ней, в дружеской близости, изображен змей[1824]. Здесь маркиза совершенно ясно указывала на сатанинскую символику змей и выражала определенную симпатию к дьяволу. А так как эта роспись помещалась в библиотеке с эзотерической литературой, можно предположить, что ее сюжет был навеян, скажем, теософским представлением о Сатане как о подателе знания (гнозиса). На одной костюмированной вечеринке, устроенной Казати, хозяйка дома должна была предстать в виде изукрашенной драгоценностями змеи между двумя нагими помощниками, «наряженными» Адамом и Евой (из‐за улюлюканья глумливой толпы, вскарабкавшейся на стену ее сада, маркиза так и не вышла из комнаты, и публика не увидела ее в этом обличье)[1825]. На другом званом приеме она выпустила на пол танцевального зала множество змей, причем одни из них были механическими (их изготовил немецкий мастер-игрушечник), а другие — живыми[1826].