Наконец, я свое первое на Западе произведение, адресованное ЦРУ, окончил и отправил в Париж, вместе с анкетой о западных радиостанциях, которой, признаюсь, уделил гораздо меньше внимания, чем трактату, примерно перечислив радиостанции и слышимость, а также карту Москвы, отмеченную мной и кошкой Кристенькой, причем Кристя измазанной попкой попала на район Кремля.

VI

VI

В ожидании ответа, особенно же реакции на мой трактат, где помимо культуры коснулся и современной политики, спал беспокойно, иногда даже просыпался и просто так сидел у окна до унитазных шумов и явления вывески магазина "Масарик". Случались и своеобразные сны. Снилось, что сел за стол переговоров с Брежневым. Столик маленький, шахматный, сперва шел через ночную пустыню. У столика охрана. Направились ко мне: "Руки вверх! Сдать атомное оружие!" После этого сна утром и принесли ответ.

Конверт такой же казенный. Торопливо вспорол. Ни слова о трактате. Вообще ни слова ─ только чек, 90 долларов. Не хочется даже тратить слов, чтобы передать мое разочарование, но пошел искать банк. Чек выписан в венский филиал банка Рокфеллера. Банк Рокфеллера ─ естественно, в престижном, богатом месте Вены, недалеко от кафе-ресторана "Моцарт". Банки часто грабят, судя по сообщениям прессы, однако, я что-то не слыхал об ограблении банка Рокфеллера. Охрана, войти можно только по предъявлению чека и личного документа. Личный документ у меня ─ полулиповый: справка о статусе эмигранта, но чек подлинный. Охранник, просветив каким-то аппаратиком, пропустил.

Пошел по лабиринту, пока не показали кассу. Кассир взял чек: некоторое время он рассматривал чек молча, мне даже показалось, с недоверием, потом, через пуленепробиваемое стекло, посмотрел на меня. Кассир этот банка Рокфеллера был, кстати, гигантского роста атлет. Знаете, есть такие рано полысевшие блондинчики, загорелые крепкие лысины которых, как и увесистые кулаки-гири, свидетельствуют о дикой силе: схватит ─ сомнет. Мне даже не по себе стало под этим бесцветным взглядом альбиноса. "Что-то случилось, ─ думаю. ─ Не пал ли я жертвой какой-нибудь непонятной интриги? Не подделан ли с какой-либо целью чек, или не придумано еще нечто головокружительно хитроумное?"

Холодная война была тогда в разгаре. Я достаточно много о том читал и слышал. Полковник Пеньковский с дерзкой отвагой передавал в Москве стратегические советские планы агентам ЦРУ средь бела дня на Тверском бульваре, спрятав их в детской песочнице, на детской игровой площадке, как раз против Литературного института имени Горького. О полковнике Пеньковском в начале 60-х много говорили и писали, как его разоблачили. Не деточки ли с игровой площадки откопали в песочке ведерко со стратегическими планами и отнесли дяде милиционеру? Перед расстрелом полковник Пеньковский попросил свидание с матерью. Он вел себя мужественно. "Нет, ─ опровергнул лектор-референт из Органов. На Высших сценарных курсах сотоварищи Маклярского по Органам часто читали лекции, по просьбе, очевидно, самого Маклярского. ─ Нет, Пеньковский умер трусливо, плакал, молил о пощаде."