А что же на Родине? Времена менялись. Менялись приоритеты и страхи советского, а затем и постсоветского "литературного истеблишмента", этого собирательного персонажа, ставшего постоянным объектом сатиры и критики Горенштейна. Конститутивный страх перед хронически беспартийным писателем сохранялся и в ельцинской России. В самом деле, стоит ли связываться с человеком, который, например, искренне полагает, что литературные премии следует присуждать по заслугам, а не "по очереди"?
Своей очереди на литературную премию в России писатель при жизни так и не дождался. Впрочем, переиздание в прошлом году в Москве романа "Псалом" добрый знак. А пока в опустевшей квартире Горенштейна в Берлине на Зексишештрассе на письменном столе ─ неоконченные рукописи, материалы и наброски к новой пьесе. Есть и практически завершенный роман "Веревочная книга", результат работы последних двух лет. Хотелось бы надеяться, что когда-нибудь он выйдет в печати.
Роман Горенштейна "Место" состоит из четырех частей: "Койко-место", "Место в обществе", "Место среди жаждущих" и "Место среди служащих" и эпилога "Место среди живущих". Можно предположить, что во всех этих местах-ипостасях и сам писатель подобно своему герою нередко чувствовал себя незваным гостем. Что же касается места Горенштейна в русской литературе, он его несомненно себе обеспечил. Иной вопрос, когда он будет действительно по достоинству оценен на родине.
После краха Советского Союза и периода духовной эклектики девяностых годов не успело (или не сумело?) сформироваться поколение, способное критически пересмотреть эпоху "шестидесятников", эстетика которой до сих пор сохранила свою вирулентность. Мне думается, что появление имени Горенштейна в ряду русских классиков двадцатого века станет знаком смены вех в духовном развитии России, знаком зрелости постсоветской культуры.
КАК Я БЫЛ ШПИОНОМ ЦРУ Окончание. Начало в №9
КАК Я БЫЛ ШПИОНОМ ЦРУ
V
V
С Мордухаем Файволовичем Мордухаевым мы оказались в разных фондах: я в фонде доктора Фауста и его консультанта Мефистофеля, а Мордухай Файволович ─ в Рав Тов (добрый раввин). "Я вас найду, ─ сказал на прощанье Мордухай Файволович. ─ Нам нужно держаться вместе." Но больше не появлялся, исчез. Может быть, ему объяснили, что он надеется на фальшивую лошадку, и они с дочерью пристроились к каким-либо более умелым и влиятельным лицам.
Тут, на черной венской лестнице, рядом с витринным обилием, кстати, достаточно однообразным, но тогда новым, быстро трезвеют. Даже я, "бедный рыцарь", начал подумывать о дополнительном заработке. Фонд доктора Фауста оплачивал пансион ─ не роскошный, но без клопов, ─ прижимисто выдавал на жизнь. Когда мой сын заболел, простудившись, то оплатил лечение в госпитале Святой Анны, где фельдшер без руки, узнав, что я писатель, начал вдруг говорить по-русски о Гоголе. Руку он потерял под Сталинградом и три года был после этого в русском плену. "Нас, австрийцев, освободили гораздо раньше, чем немцев. Мы ведь ─ маленькая нейтральная страна. Нам повезло. Так Сталин решил."