Это, очевидно, было правилом. Когда я уезжал из Вены в Западный Берлин, мне дали телефон одного "хорошего", "нужного" человека: "Он Вам поможет". Этот огромный слонообразный человек ─ Джорж Бейли (Георгий Георгиевич, как он сам себя называл), добродушный и заботливый, говорил по-русски с легким акцентом, а по-немецки без акцента.

Маленькие дети, как известно, часто болеют. Когда заболел мой полугодовалый сын, Георгий Георгиевич тут же приехал, взял сына на руки, и мы отправились с того места, где я тогда жил, на то место, где я теперь живу, и где находился практикум доктора Боша. Но пять марок за такси ─ такси стоило тогда не слишком дорого ─ заплатил я сам. Это, очевидно, правило; Учреждение деньгами не бросалось, если, разумеется, не особый случай. Я, очевидно, особым случаем не был. Бейли Георгий Георгиевич некоторое время потом работал директором радиостанции "Свобода", должность, как правило принадлежавшая отставникам Учреждения.

Недавно по телевизору я видел встречу двух учреждений: с бывшей советской, то есть восточной стороны ─ некто Кондратьев, а с западной ─ Джорж Бейли, которого назвали "офицером связи в Западном Берлине". Георгий Георгиевич стал похож на похудевшего слона. Оба резидента дружески улыбаясь пожали друг другу руки. Холодная война кончилась, наступил горячий мир. Но тогда, два десятилетия назад мир был холодным, а день, о котором я пишу ─ в прямом смысле холодным.

Обратно поехали на трамвае. Никто из пассажиров не мог понять мой ломаный идиш и объяснить, где продают трамвайные билеты. Был осенний венский день с холодным дождем и сильным ветром. Вена славится своими ветрами. Одет я был не по сезону, поскольку багаж наш с вещами отправлен был в Западный Берлин, куда меня не впускали, несмотря на полученную стипендию, за отсутствие советского или какого-либо заграничного паспорта, на который можно поставить визу. Так, по крайней мере, объясняли. Разумеется, в этой обстановке невозможно было обойтись без трамвайного контролера. Он тотчас вошел после нас.

Что такое трамвайный контролер как человеческий тип ─ известно. Венский трамвайный контролер ─ красный нос и твердые уши под форменной фуражкой. Если немец, тем более австриец, надел форменную фуражку, то говорить ему о человечности ─ все равно, что говорить о человечности носорогу. "Не знали, где билет покупать, ребенок больной, не знали, не знали..." Пришлось заплатить штраф. Поэтому обрадовался дополнительному ЦРУ-шному заработку и поставил на ЦРУ-шную карту, причем в прямом смысле ─ на карту Москвы, которую должен был, в пределах своих возможностей, прокомментировать в интересах западной пропаганды. Кошка Кристя, которая освоилась в пансионате на Кохгассе, хоть и к неудовольствию хозяйки по фамилии Котбауер, поставила на эту разложенную карту Москвы свою измазанную попку, и от карты попахивало, но я воспринимал это как хороший признак.