По словам того же автора, первый секретарь ЦК КП(б) Белорусской ССР Н.Ф. Гикало «входил в состав «троек», выносивших в основном расстрельные приговоры». Все это было скорее правилом, чем исключением. Одни руководители получили возможность расправиться со своими недругами, представив их «врагами народа». Другие избавлялись от конкурентов из карьерных соображений. Третьи старались скрыть собственные оплошности и прегрешения. Наконец были и такие, кто сознательно обострял ситуацию, чтобы вызвать в народе недовольство существующей властью. Ну а что касается жестокостей и беспощадности, то они совершенно естественны для людей, прошедших кровавую междоусобицу Гражданской войны.

Мы уже говорили о том, как укреплял свои позиции и поистине по телам своих жертв поднимался к вершинам власти (в частности, после войны) Н.С. Хрущев. Менее известна роль в период «ежовщины» Г.М. Маленкова. В 1930-х годах он резко пошел вверх. По словам К.А. Залесского: «Руководил чисткой в московской парторганизации… В 1936-м провел массовую кампанию по проверке партийных документов». Чуть позже Маленков «не только подбирал кадры исполнителей репрессий, но и осуществлял контроль за их проведением… Был (наряду с Н.И. Ежовым) одним из главных руководителей репрессий. В 1938-м, когда Сталин предлагал Ежову заместителя, тот просил, чтобы назначили Маленкова».

Сразу же хочется воскликнуть: да что же это за государственная система, которая предоставляет возможность отдельным руководителям проявлять свои худшие качества, не считаться с юридическими нормами, ломать судьбы многих тысяч людей, порой не виновных в сколько-нибудь серьезных преступлениях! Нет ли в этом злого умысла Сталина, развязавшего террор с целью запугать народ, заставить безоглядно подчиняться указаниям начальства?

Однако, как свидетельствуют документы и демографические показатели, а наиболее веско и бесспорно – поведение советских граждан во время Великой Отечественной войны, террор осуществлялся не против народа, а от его имени против представителей правящих групп (главным образом). Другое дело, что в массах пробуждали ненависть к «врагам народа», которая нередко направлялась не по адресу. Но, как известно, общий враг сплачивает людей. Это обстоятельство помнили и использовали все более или менее крупные политики. Сталин в этом отношении не был исключением.

В «ежовщину» особое рвение и бурную «инициативу» часто проявляли и члены среднего звена руководства. Яркий пример – армейский комиссар 1-го ранга А.П. Смирнов, сменивший Гамарника на посту начальника ПУР в июне 1937-го и заместитель Ворошилова с октября того же года. Он, как пишет все тот же Залесский, «…санкционировал и лично инициировал арест огромного числа командиров и политработников РККА…» «Вредительская деятельность, – заявил С(мирнов), – не локализируется каким-либо определенным звеном, а доходит и до самых низовых звеньев, включительно до средних слоев командного состава и красноармейцев…» 30.6.1938 (он был) арестован… На следствии С(мирнов)… оговорил большое число еще не арестованных командиров».