Не удалось. Как мы уже отмечали, Сталина не устраивала почти неограниченная власть Ежова и его команды. Надо было срочно избавляться, а то и очищаться от «ежовщины».

Арест очень близкого к К.Е. Ворошилову И.Ф. Федько означал: под прицелом находится и нарком обороны. В том же июле 1938 года был взят под стражу состоявший при Ворошилове для особо важных поручений корпусной комиссар И.П. Петухов. Клименту Ефремовичу удалось его освободить. Но по каким-то неясным обстоятельствам уже после отставки Ежова 12 марта 1939 года Петухов был арестован вторично (умер в исправительно-трудовом лагере 30 мая 1942 года; реабилитирован одним из первых – 11 декабря 1954 года).

Тучи над Ежовым сгущались быстро. Вот что писал он после смещения с поста наркома внутренних дел Сталину: «Решающим был момент бегства Люшкова. Я буквально сходил с ума. Вызвал Фриновского и предложил вместе поехать докладывать Вам. Один был не в силах. Тогда же Фриновскому я сказал: «Ну теперь нас крепко накажут…» Я понимал, что у Вас должно создаться настороженное отношение к работе НКВД. Оно так и было. Я это чувствовал все время… Переживал и назначение т. Берия. Видел в этом элемент недоверия к себе, однако думал – все пройдет. Искренне считал и считаю его крупным работником; я полагал, что он может занять пост наркома. Думал, что его назначение – подготовка моего освобождения».

Надо заметить, что до сих пор не раскрыта полностью зловещая (а возможно, и решающая) роль в «ежовщине» М.П. Фриновского. 8 сентября 1938 года его назначили наркомом Военно-морского флота, а через 20 дней Берия стал руководить ГУГБ. К началу октября 1938 года Ежов практически утратил контроль над основными структурами Наркомата внутренних дел.

Вот что говорил в последнем слове подсудимый Н.И. Ежов о своем главном соучастнике репрессий: «Показания Фриновского, данные им на предварительном следствии, от начала и до конца являются вражескими. И в том, что он является ягодинским отродьем, я не сомневаюсь, как не сомневаюсь и в его участии в антисоветском заговоре, что видно из следующего: Ягода и его приспешники каждое троцкистское дело называли «липой», и под видом этой «липы» они кричали о благополучии, о притуплении классовой борьбы… И вот в свете этой «липы» Фриновский всплыл как ягодинец, в связи с чем я выразил ему политическое недоверие».

Вполне вероятно, что именно Фриновский и его люди умышленно заводили дела на сталинских сторонников и на тех, кто не был виновен в государственной измене. Следует учесть, что Ежов был партийным работником, а не профессионалом, в отличие от Фриновского, занимавшего два поста: 1-й зам. Ежова и начальник ГУГБ. А у Н.И. Ежова были различные партийные и советские должности наряду с руководством НКВД, порой очень важные. Вдобавок с апреля 1938 года он еще руководил Наркоматом водного транспорта. Как он мог справляться со всеми своими обязанностями?