– Ты ошибаешься, Мак-Феникс! – Я перехватил его руку и прижал к своей щеке.

Курт наклонился к моим губам и легко коснулся их, осторожно раздвигая языком; я ответил, не мог не ответить, совершенно забыв про Слайта, про труп, про свое незавидное с точки зрения закона положение; мы впились друг в друга с сумасшедшей тоской, точно голодные нищие в корку, которую у них отбирали. Потом Курт отстранился и снова погладил мои волосы:

– Мне было приятно играть с тобой, Джеймс Патерсон. Во всех отношениях.

Он улыбнулся и вышел прочь, не прощаясь и не прося дозволения.

Я остался наедине со Слайтом в комнате, залитой кровью, над трупом леди Анны, герцогини Бьоркской.

***

– Слайт, не сходи с ума! Мы все время были вместе, Слайт, с той минуты, как проверили вино герцогини!

Это были мои первые разумные слова.

Смутно помню, как я стоял, вцепившись в руку безмолвного Фрэнка, наблюдавшего за мной с неясным подозрением, и как шептал, нелепо и бессмысленно: «Что я наделал! Что я наделал, Боже!» Я совсем не думал о себе, только о нем, о возлюбленном моем лорде, моем короле, которого я предал, о чьем позоре проболтался во имя благих, но призрачных целей.

– Это конец… – почти всхлипнул я, сделав попытку упасть на стул, но Слайт не позволил; он подхватил меня и практически выставил прочь из комнаты, где каждая пылинка могла оказаться уликой, дотащил до соседней спальни и уронил на кровать.

– Джеймс! – яростно прошептал он. – Очнись! Ты же признаешь сейчас свою вину! Мать твою, все, что ты теперь скажешь, будет использовано против тебя, Джеймс!

Стандартная формулировка помогла мне собраться с силами и взглянуть на ситуацию с иной точки зрения.

Я потерял Мак-Феникса?! Да только что этот мерзавец подставил меня под петлю! Вот зачем я был нужен ему, жалкий козел отпущения, ферзь прикрылся пешкой, и теперь мне предстояло выдержать все тяготы следствия, а то и ответить за чужие грехи! Сволочь!

– Мы все время были вместе, Слайт! – голова моя вдруг прояснилась, и мозг заработал в полную силу. – Мы оба видели герцогиню, вспомни!

Что ж, Курт Мак-Феникс, ты думал, что партия завершена? Как бы ни так! Продолжим наши игры, чертов Стратег!

Но боль жила во мне, то нарастая, то откатываясь тяжелой волной, этот прибой сильно мешал думать, да и не мог я уже думать, даже спасая свою жизнь – не мог, не хотел, рассудок мой сворачивался в кокон, отказываясь воспринимать действительность без Курта Мак-Феникса.

Я даже не сразу осознал, что плачу, Слайта же мои слезы испугали всерьез.

– Джеймс, – потерянно, с выражением искреннего ужаса на лице, прошептал инспектор. – Джеймс, ну что ты, ну прости меня, о Господи, ну я поговорю с ним, он просто не имеет права взять и бросить тебя из-за такой ерунды! Ну же, старина, я ведь просто брякнул, не подумав, решил позлить, вдруг проболтается, урод моральный!