– Что-нибудь еще, милорд? – все так же безразлично остановил его Слайт.

Мак-Феникс замолчал, подумал. Согласно кивнул:

– Да, инспектор. Анна готовилась лечь спать, однако убийце не удивилась и впустила его сама. Для нее пришедший человек был кем-то вроде… прислуги, что ли.

– Почему? Из чего вы делаете этот вывод, милорд?

– Из состояния ее одежды.

– Вот как?

Мак-Феникс нетерпеливо дернул бровью, а я уставился на труп, пытаясь проследить за ходом его мыслей и через миг все понял:

– Халат, Фрэнк.

– Что?

– Она накинула халат. На леди остатки тонизирующей маски, она одета в кружевную сорочку, значит, горничная уже занималась ее сиятельством и помогла переодеться. Постель в соседней комнате разобрана, из-под одеяла торчит грелка, пока постель прогревается, леди сидит за столиком, пьет вино и размышляет о сложившейся ситуации. Нежданного гостя она впускает, накинув на плечи бархатный халат. Видишь ли, Фрэнк, насколько я успел узнать герцогиню, я, Мак-Феникс, Альберт, Харли и, скажем, сэр Саймон такого жеста вряд ли дождались бы. Потому что свои, потому что мужчины, которых можно соблазнить или, к примеру, не стесняться. Ради именитых гостей она бы оделась полностью, а так…

Курт одобрительно кивнул и глянул с интересом, словно отчаялся за эти дни услышать от меня хоть одно разумное слово, а тут я его порадовал. Френсис Слайт нашей солидарности в оценке не разделил:

– Милорд, а как, по-вашему, убийца проник в покои герцогини?

– Вошел через дверь.

– Милорд!

– Инспектор, вы перекрыли оба тайных хода, окно высоковато. Как он мог еще пройти?

– За дверью дежурит констебль!

– И что же?

Фрэнк рыкнул и кивнул:

– Ну, хорошо, чтоб исключить возможное непонимание в дальнейшем, – он не сказал: «на суде», но прозвучала фраза почти угрожающе, – я допрошу своих людей. С пристрастием. В комнату ведут только два хода?

– Три, включая дверь, – холодно улыбнулся Мак-Феникс.