«Господа! Сегодня, когда вы здесь сидите, пытаясь в очередной раз избежать правовых последствий своих действий, никто из вас не задумывается над тем фактом, что более 9000 женщин, согласно их исковым заявлениям, пожертвовали своим женским здоровьем ради процветания вашей компании… Страшно представить, какими были бы последствия, будь вашими жертвами мужчины, а не женщины…

Если бы какой-нибудь бедняга, без должных полномочий или предварительного согласия, нанес подобный ущерб всего одной женщине, он бы провел за решеткой солидную часть своей оставшейся жизни. Ваша же компания вторглась в тела миллионов ничего не подозревающих женщин и тысячи из них покалечила…»

Взывая к корпоративной совести, судья Лорд сказал этим должностным лицам:

«Пожалуйста, во имя гуманности, оторвите свои глаза от финансовых отчетов. У вас, ответственных лиц, наверняка есть сердце, и душа, и совесть».

У ответственных лиц, без сомнения, были сердца и души. У них даже была совесть. Но мольба судьи Лорда попала в несуществующие уши корпорации, ибо у корпораций, как мы уже выяснили, нет ни ушей, ни сердца, ни души, ни совести.

Кто мы? Прежде чем успешно спорить на рабочем месте, мы должны задаться вопросом: кто мы в этом корпоративном антураже? Мы — экипаж невидимого корабля. А посему нас просят работать не покладая рук, проявлять искреннюю заботу о компании и без вопросов идти на жертвы ради «высших интересов» корпоративного корабля. Но если хорошенько задуматься, стоит ли класть все это на алтарь ради чистой фикции, которая не может относиться к нам по-человечески?

С ранних лет нас учат лояльности и командной игре. Мы надеваем красные майки и сражаемся за «красных». Но если мы меняем майки, мы сражаемся за «синих». Нас учат любить церковь, быть преданными школе, клубу, стране. Я ничего не имею против лояльности, или патриотизма, или Бога. Я просто привожу исторический факт, что лояльность неодушевленным субъектам у нас достойна похвалы и одобрения.

Но как мы можем быть лояльными фикции? Как мы можем быть лояльными корпорации, когда она не может оценить или даже понять наши дары? Прибегну к несколько идиотской метафоре, но представьте себе верного члена экипажа — назовем его Германом, — который сидит на палубе корабля и выражает кораблю свою бесконечную преданность. Герман ласкает его холодный сырой корпус и касается щекой, пылающей от страсти, его ржавой палубы. Но корабль остается глух и нем ко всем его просьбам, мольбам или заклинаниям.

Смело дарить частички себя можно только живым существам, которые могут ответить взаимностью и преданностью. Корпорация же, в силу своей структуры, отдаляет нас от начальства, от работы и, наконец, от нас самих. Деньги, оттесняя на задний план производимую продукцию, становятся объектом почитания, воплощением всемогущего духа, обладающего магической силой. В нашей культуре деньги, хоть они и не живые, вызывают безоговорочную преданность. Алчность становится похотливым, чувственным стремлением к наживе — по обыкновению пробуждая другие низменные желания и пороки.