Двигатель был уже заглушен и успел немного остыть, но внутри оставалось столько топлива, что корабль вполне мог взлететь на воздух в последний раз. Вместе с холмом.

— Нет связи.

Оставалась еще надежда, что механики успели выполнить свой долг и полностью изолировать топливные отсеки. Иначе…

Асер усилием воли отбросил эту мысль. Ему казалось, что все это учения, кошмарный сон, бред наркомана в притоне Кошачьего Глаза, куда он заскочил на минуточку, чтобы продегустировать тот новый коктейль, о котором столько разговоров. Его корабль просто не может погибнуть. Они слишком мало были вместе. Они только начинали жить. Они не могут просто так расстаться. «Чудовище» еще полетает, его еще можно спасти. И поэтому он оставался в рубке один, до последнего, чуть ли не вручную отключая все системы, консервируя отсеки, изолируя, пытаясь минимизировать повреждения, пока его по-простому не схватил за локоть стюард:

— Капитан, надо уходить!

— Что?

— Уходим. Все уже на борту. Тут больше ничего не сделаешь…

Асер вскинул голову. Половина обзорных экранов погасла, зияя чернотой. По другим бежали помехи «белого шума». Значок системы мигал в ритме сердца.

— Искин. Консервация.

Вместо ответа послышалось какое-то бульканье и невнятные шумы. Искин не отвечал.

— Капитан!

Вопль стюарда сорвал Асера с места. Выбегая из рубки, он споткнулся о труп Йейко, так и забытый здесь, едва удержался на ногах и чуть не впечатался лбом в дверной косяк. Выровнялся, пробегая коридором в сторону шлюзовой камеры и успев подумать, что телепат был не прав. Он еще жив.

Только то, что система консервации успела включиться, спасло остатки «Чудовища» и его экипажа от полного разрушения. Система — и люди, волею судьбы оказавшиеся заперты в отсеках. Механики и канониры, до последнего убежденные, что помощь вот-вот придет, выполнили свой долг, обесточив свои отсеки и изолировав контейнеры с топливом и боеголовками. Именно поэтому корпус корабля всего-навсего развалился на части, выпустив напоследок в атмосферу облако дыма и снопы искр, а также позволив разгореться пожарам в изолированных отсеках. Огонь в них вспыхнул сильнее, добравшись до свежего воздуха и спеша пожрать все, что могло гореть. Снопы дыма, копоть, искры встали над развалившимся корпусом, который заслонил от наблюдателей правый борт, от которого успел стартовать абордажный бот с эвакуировавшимся экипажем.

— Твою мать! — это были самые мягкие слова, вырвавшиеся у майора Гравера. — Ложись!

Рухнув на землю вслед за ним, Гурий успел краем сознания отметить, что команда бесполезна. Если на пиратском корабле взорвутся топливные баки, лес в радиусе пяти километров превратится в гигантский костер. Волна огненного вихря долетит до них, заденет переносную ракетную установку, и все, кто находится рядом, погибнут через несколько секунд. Даже если попытаться спастись бегством, от стены огня далеко не уйдешь. Как глупо. Остается утешаться, что он сделал все, что мог и прижучил-таки хоть одного «черного» звездопроходца.