“ГЛЫБА”, ЮГО-ЗАПАДНАЯ ГРАНИЦА ДЖАСИНТО.

Остановив автомобиль в двадцати метрах от входа, Дьюри, высунувшийся из окна автомобиля, уставился на гранитный фасад тюрьмы. Здание представляло собой крепость, одиноко торчавшую на узкой скале, что выступала из центра плоскогорья. От остальных зданий тюрьму отделала широкая полоса ничейных земель, заросшая вереском и кустарниками. Раньше это место, прозванное пустошью Уэнлау, носило статус заповедника, когда ещё было кому приглядывать за его состоянием.

На облупившейся табличке, прикреплённой сбоку от ворот, виднелась надпись золотыми буквами: “КОАЛИЦИОННОЕ УЧРЕЖДЕНИЕ ДЛЯ ОТБЫТИЯ ЗАКЛЮЧЕНИЯ “ХЕСКЕТ””. Дьюри нахмурился. Казалось, название его сильно обеспокоило.

— «Вообще не знал, что это место так называется», — сказал он, спрятав голову обратно внутрь автомобиля. — «Я думал, это просто “тюрьма особого режима Джасинто”».

— «Когда ещё мой отец был жив, у нас и другие тюрьмы в городе были», — ответил Прескотт, собираясь с мыслями. Несмотря на то, что на заре своей карьеры председателю приходилось заниматься различными расследованиями, перед ним всё же ни разу не вставала необходимость в посещении Коалиционного учреждения для отбытия заключения “Хескет”. Прескотт уж точно никогда бы и подумать не мог, что лично будет знаком с кем-то из тех, кто тут срок отбывает. — «Тюрьмы эти нам недёшево обходятся. Приходится тратить ресурсы, которые могли бы пригодиться в другом деле, просто на то, чтобы людей под замком держать. Теперь это уже непозволительная роскошь, но в данном случае она, вероятно, переросла в необходимость».

— «Ну, вы готовы, сэр?»

— «Думаю, да».

— «Разрешите сказать, как есть?»

— «Конечно, как всегда».

— «Они там все пообсираются, когда вас увидят, ведь ждут только меня с помощником».

— «Да, полагаю, я произведу на них слабительный эффект», — ответил Прескотт. Отец учил его, что лучшее удобрение в сельском хозяйстве — это хозяйская поступь на полях. Хотя сам Дэвид Прескотт никогда в жизни собственноручно землю не обрабатывал, а просто владел целым рядом угодий. — «Теперь они всё время будут думать, что во время следующей проверки я могу снова лично приехать, так что, при довольно низкой затратности, устрашающий эффект сохранится надолго».

Выйдя из служебного автомобиля, Дьюри открыл заднюю дверь. Прескотт шагнул навстречу хмурому дню и, ощутив на лице капельки моросящего дождя, который скоро должен был превратиться в ливень, направился по короткой тропе ко входу в тюрьму. Дьюри шёл рядом с ним, облачённый в обезличенную броню КОГ, на пластинах которой была выведена лишь эмблема кавалерийского подразделения без указания принадлежности к какому-либо гвардейскому полку. Прескотт понимал, что кто-то внутри их уже заметил, ведь надзиратели должны были вести наблюдение за периметром.