Судя по выражению лица Адама, он принялся всё это обдумывать. Прескотт надеялся, что на это у профессора не уйдёт много времени, но не из-за того, что нуждался в его согласии, а потому, что спутник, через который шёл сеанс связи, лишь недолгое время находился в зоне досягаемости.

— «Весьма элегантная угроза», — сказал наконец-то Адам. — «Если я откажусь с вами сотрудничать, Маркус поплатится за это. Но вы оставите его в живых, чтобы отправить на самоубийственное задание. Я и впрямь недооценил ваше умение строить хитроумные планы, Ричард».

— «Я просто умею мыслить не по шаблону», — ответил Прескотт. — «Да и к тому же, я ничего против вашего сына не имею. Ну, так что, вы мне ещё о чём-нибудь не хотите рассказать?»

При связи по спутнику всегда присутствовала задержка, но Адам замешкался с ответом на мгновение дольше положенного. Он и впрямь что-то скрывал.

— «Нет. Ну кроме того, что я собираюсь разработать физический способ уничтожить патоген, пока доктор Бэйкос пытается решить проблему медикаментозно. Боюсь, что уже говорил об этом, но если вы найдёте ещё какие-нибудь формы жизни Светящихся, то они очень бы нам пригодились для забора образцов, чтобы проследить за их жизнью в естественных условиях. Здесь мы крайне ограничены в своих возможностях, и нет никаких гарантий, что патоген в лабораторных условиях ведёт себя так же, как и в привычной среде обитания. Даже сам патоген каждую неделю видоизменяется».

— «Я вас понял», — ответил Прескотт. — «Кстати, данные по проекту светомассовой бомбы нам очень пригодились, так что благодарю вас. Надеюсь, что к следующему нашему разговору у меня найдутся для вас хорошие новости».

Завершив видеозвонок, председатель немного откинул голову назад, чтобы расслабить затёкшую шею. Луиза Сеттайль, растянувшаяся в стоявшем в углу кожаном кресле с глубокой простёжкой, какие обычно встречаются в библиотеках, взглянула на него, вскинув брови.

— «Он явно что-то задумал», — сказала она.

— «Я знаю. Вся проблема общения с Адамом в том, что он всегда ведёт себя так, будто бы что-то утаивает. А там, возможно, вообще мелочь какая-нибудь».

— «И, конечно же, именно так он и нас видит».

— «Ну, не сказать, что завеса иронии затмила мне взор, Лу», — ответил Прескотт. Его отец не одобрил бы связь с ней, но времена изменились до неузнаваемости, и Сеттайль стала единственной женщиной, которой Прескотт мог доверять, и которая мыслила на одном уровне с ним. Она понимала, какое бремя профессиональных забот лежит на плечах председателя, и он отвечал агенту взаимностью. Никакая из этих аристократичных домохозяек не справилась бы с подобной задачей в таком мире, какой достался по наследству в руки Прескотта, а тот нуждался в таком спутнике жизни, который способен на большее, нежели просто умеет сочувственно выслушать. — «Слушай, пусть Пол занимается тем, что умеет лучше всего, и сам собирает информацию, ладно?»