“Я и впрямь выбрал подходящего человека. Конечно, мне бы хотелось, чтобы у нас с ним установились куда более тёплые отношения, но их отсутствие не помешает нам выполнить свой долг”.

— «Вы что-то хотели обсудить со мной, председатель?» — спросил Хоффман.

— «Это может подождать», — ответил Прескотт. — «Просто хотел сказать вам, что светомассовую бомбу можно будет применить уже через несколько месяцев. Они исправили эту их проблему с получением изображения. Теперь всё дело в сборке».

Хоффман и впрямь на мгновение стал выглядеть счастливее.

— «Ну, шампанское пока рано откупоривать, но всё же приятно слышать о таком прогрессе», — сказал он.

Полковник вышел из комнаты вслед за Росси. Тот был одним из офицеров сержантского состава, самолично взращенных Хоффманом в его старом подразделении под названием “Двадцать шестой Королевский полк Тиранской пехоты”, которое куда больше напоминало настоящее племя, нежели другие полки. Прескотту казалось, что Королевский полк Тиранской пехоты так и продолжит себе существовать дальше даже после краха КОГ, без оглядки тут же став самому себе маленьким военным государством.

— «Сэр, могу ли я у вас кое-что спросить?» — спросила у Прескотта с неуверенным видом подошедшая сбоку Аня.

— «Конечно, лейтенант».

Прескотт знал её уже много лет. На Аню можно было положиться, она никогда не жаловалась, буквально сияя от преданности Хоффману, за что Прескотт её уважал. Он примерно представлял себе, что у неё творится на душе сейчас, да и каждый день с того самого момента, как закончилось то заседание военного трибунала. Вероятно, сейчас председателю представится возможность заиметь себе союзника среди сотрудников боевого информационного центра, что даст ему определённые тактические преимущества.

— «Я про тюрьму, сэр», — заговорила Аня. — «Очень сложно узнать, что там происходит. Они уже несколько недель вне зоны досягаемости».

— «Всё в порядке, я понимаю, почему вы так волнуетесь. Не надо ходить вокруг да около, давайте к делу».

— «Эх», — вздохнула бедная женщина, выглядя совершенно разбитой. — «Сэр, я понимаю, что нарушила Устав Правителей, и готова понести любое возможное дисциплинарное наказание. Но сержант Феникс не заслужил, чтобы… Простите, мне не стоило вас об этом просить. Забудьте, что я говорила».

— «Нет, говорите, как есть. Ситуация и впрямь ужасная, и уж поверьте, мне от неё совершенно никакой радости нет».