— «От кого ты это узнал?»

Дом потупил взгляд. Ему даже не надо было вслух говорить, что узнал он всё это от Прескотта. Этот изворотливый ублюдок не стал бы идти на такую наглость, как отмена приказа Хоффмана, прекрасно понимая, что ему только и надо, что, вызвав Дома по рации, сказать тому, насколько глубоко Маркус в говне увяз. Дом сам бы всю работу за Прескотта сделал. Чёрт, а председатель и впрямь на Маркусе зациклился по каким-то причинам. Неужели мнение бойцов из Двацать шестого Королевского полка Тиранской пехоты имело для него такой вес? Что-то тут не сходилось, но Хоффману некогда было сейчас обо всём этом размышлять.

— «Я жду ответа, Сантьяго», — потребовал полковник.

— «Не могу сказать вам, сэр».

— «Ну, ладно. Но ты всё правильно понял».

— «А остальных-то мудаков вы вытащили оттуда».

Весь мир вокруг полковника рушился прямо у него на глазах. Всё выражение лица Дома говорило о том, какие же страдания причинило ему подобное предательство. И, что ещё хуже, он был откровенно поражён тому, как его старый командир оказался совершенно не таким, каким сам Дом его всегда считал.

— «Сэр, вы не можете просто так бросить там Маркуса. Так просто нельзя».

— «Хочешь, чтобы я перенаправил туда пару батальонов вместе с поддержкой авиации, чтобы те вышли против бригады червей, потому что есть мизерный шанс, что Маркус ещё жив? Щехтер ведь там одна не справится», — Хоффман едва мог всё это вынести. Хватало и того, что пришлось так Аню расстроить, но разбивать надежды Дома было уже выше сил полковника. Хоффману чертовски нравился этот парень. Если и был у него любимчик, так это точно Дом: храбрый, как настоящий безумец, и верный, словно пёс. Этот человек, не сомневаясь ни секунды, мог бы заслонить тебя от пули собственным телом. А теперь вот Хоффман приказывал Дому бросить на произвол судьбы человека, который в буквальном смысле тому братом был. Карлос давно в могиле, дети Дома тоже погибли, а жену свою он в следующий раз увидит, наверно, только на опознании её тела. — «Мне жаль. Когда отобьём атаку, то вернёмся туда и попробуем его найти».

— «Сэр, не обижайтесь, но я прямо сейчас за ним пойду, чёрт подери!»

“Что же мне делать? Блядь, как же мне поступить сейчас, и как дальше с этим жить?”

Хоффман прекрасно понимал, как ему следовало бы поступить, но его решение уже уступило место какому-то куда более личному, оттого и опасному чувству, которому полковник не позволил когда-то взять над собой верх даже ради Маргарет. Хоффман сделал несколько шагов в сторону вертолёта, а затем остановился и обернулся, прекрасно понимая, что все вокруг слышат его.