Пауло Коэльо «Ведьма с Портобелло»

…и она никогда не узнала, чего мне стоило то решение. Логично, говорила я себе, правильно, а внутри всё скручивало от ненависти к судьбе и обиды за девочку… за обеих своих девчонок. Но Мара была права. Я старше и сильнее, во мне мощнее источник, при мне — Пламя и знания родни. «Уголь» выжгли, но «дрова» остались. И разгорелись, как прежде. А я согласилась, будучи уверенной, что протяну немногим дольше Мары, и меня достанут — не Ехидна, так кто-нибудь из отступников. Но палачи — самые живучие в мире твари.

Очнувшись после кошмара, в котором снова и снова приходилось прощаться, я посмотрела в потолок, вытерла мокрые щеки и мрачно улыбнулась. А впрочем, не всё для меня потеряно в этом лучшем из миров. Питание чужим «углем» — смертная казнь, жизнь под чужой личиной — смертная казнь, а еще — договор с бесом, несанкционированная расправа над Сфинксом… Павел Сергеевич, правда, смутно обещал что-то уладить, но суда мне не избежать. И ему. Даже за всё хорошее. Есть вещи, которые делать нельзя.

Да, ведьмины сказки редко заканчиваются хорошо.

Встав и потянувшись, я пошла умываться. Посмотрела на коробок с иглами, на свое отражение и кивнула себе. Всё правильно. Прятаться от суда под чужой личиной до конца дней своих, уподобляясь отступникам, я не собираюсь. Правду не спрячешь — шила в мешке не утаишь, и не хватало еще, чтобы однажды за мной пришла моя дочь или дочка Мары. Они этого не заслуживают. А я… Я склонила голову набок, заново привыкая к своему настоящему облику. А я на суде за себя повоюю. Доказательств маловато… Зато есть очень надежная свидетельница.

Доев утренние пельмени и написав между делом короткие послания семье и начальству, я долго пила кофе у окна, наблюдая закат, вспоминая, переживая, обдумывая. А ведь я действительно забыла — на время забыла о той вымерзшей себе. И что ко мне вернулось, а что — утеряно безвозвратно, еще предстоит понять. И в наблюдательском изоляторе у меня будет бездна времени… В общем, пора собираться.

Вещи Мары оказались мне малы, а свои я, будучи реалистом, не взяла. Добыв со дна сундука универсальный «растяжитель» и облив им последнюю пару кроссовок, джинсы, майку и нижнее белье, я взялась паковать вещи. Закончив, закрыла сундук, провела по крышке и улыбнулась. Обновленный «уголь» приятно грел правую руку до кончиков пальцев. Что бы ни ждало меня дальше… теперь у нас есть шанс избавиться от проклятья палачей. Мы разбавим кровь другой силой, и со временем у девочек моего рода появится изначальный выбор.