Все три охранника слаженно кивнули.

– Вот и хорошо. – Волчьи Брови вручил пропускную бирку одному из картежников и направился к двери.

– Господин начальник, – растерянно окликнул его лысый стражник, – а цветы как же?

Хао обернулся.

– Я же сказал – как обычно, – ухмыльнулся он.

И вошел в дом, когда любитель цветов, левой рукой почесывая в замешательстве затылок, правой взялся за лейку.

После уличной жары душноватый полумрак показался Хао почти прохладным. Никто не открывал окон, даже чтобы проветрить – не полагается арестованному! – никто и занавеси не поднимал, чтобы впустить дневной свет – незачем. Так стоят занавешенными гостевые покои в больших богатых домах, покуда их не откроют для заезжего родственника или приятеля – а до тех пор они дремлют в ожидании, утратив чувство времени.

Скверно, когда дом напоминает нежилые покои. Когда собственного хозяина ждет он, словно гостя, чтобы выбраться из безвременья. Полно, так ли милосерден домашний арест, как принято считать? Мысли об этом посещали Хао всегда, когда ему доводилось наведываться в жилище арестованного. В последний раз это случилось больше четырех лет тому назад, и он полагал, что с тех пор избыл их. Оказалось – нет. Да и как не думать об этом, слыша глуховатую гулкость собственных шагов и зная, что жилых комнат здесь одна, много – две? Хотя с приездом Лисьего Следа их должно прибавиться… так в которой же искать хозяина дома?

Дани Ночной Ветер обнаружился в библиотеке. Он играл с приемным отцом в шагающие камни. Здесь было светло: окно занавешивал только легкий полупрозрачный шелк – чтобы яркие солнечные лучи не попортили редкие книги – и дневной свет, проходя сквозь него, становился мягким, почти жемчужно нежным. Он мерцал в седине Лисьего Следа, невесомо скользил по черной, как смоль, голове Ночного Ветра и лениво разливался по игральной доске, уставленной черными и белыми “камнями”.

Опытный игрок, Волчьи Брови мгновенно оценил позицию: игра шла уже давно, перевеса не было ни у одного из двоих, и сейчас все зависело от того, чья теперь очередь ходить и сумеет ли игрок сделать решающий ход, способный переломить упрямое равновесие сил.

Очередь была за Ночным Ветром, замершим над доской с черным “камнем” в пальцах, но он медлил, и не раздумья ради – по лицу его Хао отлично видел, что тот уже решил для себя, по которой “дороге” двинуть свою атаку. Нет, Ночной Ветер если и думал сейчас, то о совсем другой игре. О той, ради которой, по его мнению, и заявился сюда сам господин начальник сыскной управы. Переиграть подследственного. Вынудить его сказать что-то такое, что окончательно его погубит. Сдаться.