Лисий След двигался поразительно быстро – и при этом совершенно не суетливо. Так движется любой многоопытный в своем деле мастер – и неважно, художник он, пирожник, боец или врач.

И когда он коснулся рукой плеча приемного сына, это касание было целительным. Просто оно излечивало раны не тела, а души.

– Подожди меня, Ветерок, – произнес он. – Сам видишь, мне надо идти. Вернусь, как смогу.

– Как обычно. – Ночной Ветер улыбнулся ему на удивление ясно и светло, и Хао понял, что ему не в тягость будет вновь остаться одному в доме, где он провел столько времени, лишенный надежды, ославленный вором, опозоренный.

Он больше не был арестованным. Он был сыном, ожидающим отца-врача с очередного срочного вызова.

– Ужинать один не буду, – сказал он. – Тебя дождусь.

– Как обычно, – хмыкнул врач.

Он вышел из библиотеки, на ходу затягивая ремень наплечной сумки.

Хао торопливо попрощался с Ночным Ветром и тоже вышел.

Лисьего Следа он нагнал уже в прихожей, возле входной двери. А ходко поспешают врачи, когда их ожидает больной, ничего не скажешь!

Хао поклонился и открыл перед ним дверь, пропуская его вперед.

И дом счастливо и успокоенно вздохнул им вслед.

Наверное, нет на свете народа, который не сложил бы присказку о том, что генералы не должны бегать: в мирное время это вызывает смех, а в военное – панику. Среди сыщиков бытовала шутка о том, что они ничем не хуже генералов – им тоже непозволительно бегать. Сыщик может бежать только в одном случае – если он преследует убегающего преступника. В любом другом случае вид несущегося опрометью сыщика может вызвать если и не панику, то сплетни и слухи уж точно. Нет, в самом деле – а куда это он так мчится? А что стряслось? Наверняка убили кого-то важного, раз его так разобрало… да точно, уйму народу поубивали, верно вам говорю… зарезали, вот как есть зарезали, и кишки на заборе поразвесили… и вовсе не на заборе, что ты несешь, и не кишки совсем, а головы в окнах выставили, страсть, что деется… ага, в окнах, и у каждой головы во рту по змее ядовитой засунуто, и уши отрезаны… да не у змей, у голов, у змей-то откуда уши, дуролом… ах, это я дуролом, да – а ты… ты… а твоя жена… и пошла музыка греметь – только успевай приплясывать! Так накуролесят, что с десяток патрулей не разгребет. Зато потом в сыскную управу придет из управы охраны порядка служебная бумага с множеством очень интересных выражений.

Нельзя сыщикам бегать. Даже если на плече их форменной одежды красуется не полная луна, а полумесяц лончака.

Поэтому, хотя начальник сыскной управы Хао – именно он, а не отец – и скомандовал Воробью: «Бе-гом!» – передвигался Тье все-таки шагом. А значит, ему вдвойне следовало поторапливаться.