И ведь не бедняк, не голодал никогда, в лохмотьях отродясь не хаживал, чтобы этак над каждым ломаным грошом на кислый пот исходить! Просто вырос таким. И откуда только что взялось? С детства поганцем был, им и остался. Нет, дети часто бывают изрядно пакостными созданиями, но по большей части не со зла, а по недомыслию. Обычно это с возрастом проходит. Как заведется в головенке хоть подобие ума, так и отпадают детские гадости, как короста с болячки. Почти все избывают глупые пакости, перерастают их и почти не вспоминают – а если доведется, то со стыдом. Но Нин ничего не перерос и ничего не стыдился.

– А ты, что ли, не нырнул бы? – мгновенно взвился Нин. – Скажешь, нет? Экое богатство дуром привалило!

– Не считай деньги в чужом кошеле, своих не будет, – осадил его Лан. – Примета такая.

– А ты бы не хотел? – не унимался Нин. – Тебе разве ничего не надо? Вот на что бы ты такую награду потратил, а?

Лан знал, на что он хочет потратить часть своего нежданного богатства. Он успел это обдумать еще по дороге в управу, когда шел зарегистрировать дар. Так полагается – чтобы потом не было пересудов о взятках и прочем тому подобном. Он ведь при должности состоит, ему иначе нельзя. Да, по дороге он обдумал все хорошенько… а потом у него едва все мысли из головы не вылетели, когда он увидел, как улыбается Пин Стройный Тополь.

– Уже? – радостно удивился он. – Ай да госпожа Бай! Уже половину отдала, ни часа лишнего не придержала, не то, чтобы себе оставить…

– Себе?! – возмутился Лан. – Забияка?! Да вы ее просто не знаете!

– Теперь – знаю, – ответил счетовод. – Вас обоих. И рад этому.

Счетовод улыбался редко и еще того реже был чему-то рад. Когда имеешь дело с деньгами, всякого насмотришься. И алчности, и зависти, и подлогов всяких… он, как мало кто другой, знал цену щедрости, честности и дружбе. Цену, невыразимую деньгами. Он понимал то, чего Нин не поймет, проживи он хоть восьмикратно дольше, чем отмерено человеку.

И потому нельзя сейчас говорить о том, что Ласточка получила куда больше, чем десять золотых, и уж тем более – что дар от семьи Тайэ она поделила поровну и отдала половину Дылде. Рано или поздно все равно дело выплывет на поверхность – но к тому времени страсти хоть как-то улягутся. А сейчас Нин и так уже пришел на край рассудка – как же так, столько денег, и все не ему! А узнай он, что Ласточка получила дар еще и поверх обычной награды, и притом поделилась им, совсем из рассудка выйдет: мыслимое ли дело – золото в другие руки отдавать! Это уже не зависть будет, а что-то похуже… темнее, страшнее… Лан не очень понимал, как это назвать, но опасался этой тьмы даже и не названной. Скажи он сейчас про дар Наместника, тем более разделенный – и с Нина станется, самое малое, Ласточкин дом поджечь. Или еще что-то жуткое вытворить.