Но на уме у Лана было совсем иное.

– Эй, парень, ты Забияку… тьфу, то есть госпожу Бай Ласточку знаешь?

– Да кто ж ее не знает, – степенно произнес шкет. – Из своих она. Это тебе кто-то все наврал, служивый. Я ей ничего не сделал. Из наших никто ее за кошелек не дернет, ничем не обидит. У своих воровать – лапа отсохнет.

– А я разве сказал, что ты ей что-то сделал? – хмыкнул Лан. – Я тебе к ней поручение дать хочу. Где живет, знаешь?

Шкет взволнованно кивнул. Заранее помысленное им несправедливое обвинение отменялось, да к тому же стражник хочет ему еще и поручить что-то… есть чему радоваться.

– Тогда сбегай к ней, скажи, что мне надо с ней словом перемолвиться. Через пол-листа мы с обходом доберемся до Вишневого сквера, пусть она там и ждет со стороны Плиточной улицы. И вот – держи.

Лан вручил шкету монетку в два гроша: для такого, как он, совсем недурной заработок.

Шкет в восторге подпрыгнул, дрыгнув в воздухе пятками – внезапное внимание стражника обернулось неожиданно приятной стороной – и умчался прочь, крепко сжимая в кулаке монетку.

– Плакали твои два гроша, Дылда, – ядовито сообщил Нин. – Нашел кому деньги давать – попрошайке подзаборному.

Лану сделалось противно.

– Знаешь, Гусак, – медленно произнес он, намеренно называя Нина столь ненавистным ему прозванием, – почему мы в детстве всегда били морду тебе и таким, как ты, а вы нам троим – ни разу? Потому что ты никогда не понимал нас и таких, как мы.

Как выяснилось всего полтора квартала спустя, непонимание Гусака распространялось не только на сверстников из Подхвостья.

Перекресток обретался аккурат на границе двух участков. Из троих выпивох, восседающих на углу Плиточной и Мельничной улиц на перевернутых ящиках, один проживал на «земле» обходящего Дуна, а двое других являли собой личную головную боль Дылды. Обходящий, он ведь не только дозор несет на своей «земле», он и вообще ответ держит за ее обитателей. Кто, как не он, должен знать, к кому приехала вроде как погостить подозрительная родня, у кого дружок в карты мухлюет, чей сын совсем от рук отбился и в какой лавке приказчик зачастил в веселый дом. Знать – и не допускать безобразий. Уж сколько раз Дылда захаживал и к Толстому Скворцу, и к Зеленому Кочану, пытаясь их усовестить! Сколько раз они клялись, что с выпивкой покончено, ну вот совсем, больше ни-ни! А толку с их посулов, если заводила в их троице вовсе даже Кривой Кобель – а он проживает на «земле» Дуна? Сколько раз Лан просил стражника Дуна взять этого лоботряса за шкварник и потрясти хорошенько! И ведь Дун обещал. Вот только проворства ему недоставало. Молодой еще, неопытный. Так ни разу и не поймал бузотера с поличным.